Взлеты и падения комбрига Муртазина во время войны

Многими выдающимися людьми известна Учалинская земля. Среди них особое место занимает легендарный комбриг Муса Муртазин. Немного в нашей республике таких имен, чтобы обойти их своим вниманием. А ведь Муса Муртазин внес немало славных, незабываемых страниц в летопись истории нашей Родины в годы Гражданской войны.

Собирая материалы об участии в Гражданской войне нашего земляка Мусы Муртазина, я столкнулась с тем, что многие взрослые мало, что могут рассказать о нем. Люди старшего поколения знают Мусу Муртазина просто как героя Гражданской войны. Он для них – человек из легенды.

А сверстники мои попросту не хотят на это «терять время».

Другие вообще не имеют о нем никакого представления и могут соглашаться любыми утверждениями об этом человеке-загадке.

Я не хочу осуждать ни взрослых, ни детей, я просто задаю вопрос, почему так происходит, почему многие люди так равнодушны?

История всегда связана с политикой, поэтому одной из причин я думаю, является то, что свое время из истории Гражданской войны были вычеркнуты сотни людей, на долгие годы несправедливо были забыты имена авторитетных и уважаемых людей. Ситуация стала меняться в конце 80-х годов. Справедливость восторжествовала.

В своей статье «Муса Батырзын кайтыуы» Рауф Насыров пишет: «Муса Мортазин хакындагы истэлектэр, яйлап – экренлэп, гэзит биттэрендэ сыга башланы. Унын биографияhын ойрэнеусе бер торком журналистар барлыкка килде, э тиззэн унын тулы образын тыузырырга эзиптэр зэ табылды». В этом отрывке Рауф Насыров подчеркивает, что с этого времени многие башкирские писатели и журналисты стали по-своему подходить к изучению истории башкирского народа. Перед нами открылись и новые страницы из биографии Мусы Муртазина.

Бывают события, которые находят отражение не только в жизни страны, но и в судьбе каждой семьи и каждого человека.

С детства я знала, что в нашем роду был знаменитый человек – Муса Муртазин. Знала, что у моей прабабушки дома хранились газетные вырезки статьи, связанные с этим человеком. В последствии она их отдала в музей.

Для начала я определила, каким именно родственником он мне приходится. Моя мама приходится двоюродной сестрой Муртазину Алиму Амировичу. А Амир Даутович является внучатым племянником Мусы Муртазина. Муса Муртазин воспитывал Амира после смерти своего брата Даута. Моя родственная связь с Муртазиным идет по линии моей бабушки Шакировой Нурии Азаубаевны. Жена Амира Даутовича Ямиля Азаубаевна – родная сестра моей бабушки.

Это переполняет меня чувством гордости. Я считаю, что теперь мой долг – не допустить бесследного исчезновения страниц героической истории Гражданской войны. Рассказать своим сверстникам о некоторых эпизодах из биографии Мусы Муртазина, насыщенных яркими, крупными событиями, познакомить с документами участника Гражданской войны.

Моя маленькая работа – вклад в это святое дело, дань уважения по всем погибшим на полях сражений.

Мне захотелось восстановить некоторые события, раскрыть восприятие войны, понять ее «изнутри», от лица человека, который был конкретным ее участником. Раскрыть психологию защитников нашей Родины: во имя чего они воевали, какими мыслями жили, что их волновало и беспокоило, что помогало выстоять и побеждать.

В 1912 году Мусу призвали в царскую армию. Мне кажется, уезжая из родного дома, каждый человек проговаривает: «Я вернусь…». Наверное, эти слова произнес и Муса Муртазин. Но тогда он еще не знал, что будет впереди… Полуграмотный крестьянский парень начал службу рядовым артиллеристом на Дальнем Востоке. В то время военной науке не обучали. Но Муса показал себя смекалистым, расторопным парнем. Его определили в Учебную командную школу, закончив которую Муса получил профессию бомбардир.

С боями Муса Муртазин прошел всю Первую мировую войну. Возмужал, набрался боевого опыта и был в звании унтер-офицера царской армии.

В начале 1917 года он вернулся в родную Башкирию. Муса загорелся идеей – освободить родной башкирский народ от нищеты, голода и рабства.

Обладая прекрасными организаторскими способностями, Муса Муртазин формирует первый эскадрон из башкир-добровольцев, умело обучает их военному делу. Он принимает активное участие в башкирских революционных сходках. А в России идет уже Гражданская война. Муртазин призывает народ Башкирии к борьбе за независимость.

Гражданская война в Башкирии была сложным явлением, в котором переплетались классовые, национальные, политические линии. Здесь события гражданской войны смешались с борьбой башкирского народа за самоопределение со всеми колебаниями, которые были присущи башкирскому национальному движению.

Вся территория республики была вдоль и поперек исполосована враждебными силами, повсюду чинились насилия, казни, кипело противоборство страшных неоформленных сил. Вот в таких условиях Мусе пришлось формировать свой кавалерийский полк. Муса становится «значимой боевой единицей».

Фронтовая судьба этого человека была полна драматизма, нелегко было разобраться в это время: кто прав? Большевики, белые или другие? И только идея борьбы за свободу своей нации увлекала молодого, полного энергии Мусы в водоворот событий. Он ошибался, признавал свои ошибки и снова их делал. Но Муса всегда был чист в своих помыслах, никогда не изменял своему народу.

Муса на первых порах воевал на стороне белых. Причиной возможно явилась сложившаяся обстановка или влияние на Мусу буржуазных националистов.

Факт приведенной из работы «В Белой армии» Г. Усыпкина, по-моему, является ярким подтверждением участия Мусы Муртазина в белой армии. «В 1918 году на хутор к другу приехал из Челябинска военный и забрал всех мужчин для мобилизации в Белую армию. Евгения Крепса направили в роту связи инженерного дивизиона. Так Евгений Михайлович не по своей воле оказался в белогвардейской армии».

Но, тем не менее, Муса стал одним из первых инициаторов перехода к красным, и когда наступил удобный момент, первым сделал этот шаг. «Случилось это 18-19 февраля 1919 года. Полк Мусы Муртазина имел в это время в своем составе 500 сабель, 100 лошадей, 4 пулемета. Что представляло тогда внушительную силу».

Однако при освобождении юго-восточных районов Башкирии, уже после перехода башкирских частей на сторону Красной Армии, командованием Пензенской дивизии были допущены грубые ошибки в отношении башкир. Газим Шафиков приводит следующие факты: «За оскорблениями и издевательствами следовали расстрелы солдат-башкир и их вождей…грабежи, изнасилования женщин нашли самое широкое применение, расстреливались поэты, художники».

Это подтверждается архивными документами, опубликованными в «Известиях Башкирского ОБКОМА РКП (б)» 1 апреля 1922 года, приведенными в труде Ф. Гумерова «У истоков борьбы за суверенитет Башкортостана»: «Отношение к мирному башкирскому населению полно ужаса. Грабежи, аресты, расстрелы, изнасилования женщин…. Едва ли ни каждая деревня облагалась контрибуцией деньгами и натурой». Описание этих эпизодов совпадает и с описаниями Р. З. Янгузина.

«В частности, был убит выдающийся башкирский поэт Шайхзада Бабич».

В истории Гражданской войны в Башкирии множество примеров, когда казнили людей, многие из которых не совершили никаких серьезных деяний против власти. Безнравственно будет, если умолчать о гибели тысяч обычных граждан. «В башкирском населении, не занимающегося хлебопашеством, отбирался последний хлеб, приобретенный ими. Была изнасилована учительница Зухра Жданова в один день 21 красноармейцем и как пленница, отдана в распоряжение проходимца». «Кызыл гэскэрзен кайhы бер полктары … бэйзэн ыскынган эт hымак кылангандар: ауыл hайын кос еткеhез яhак hалыу, гэйепhеззэрзе сыгарып атыу».

Башкирские части, добровольно перешедшие на сторону Красной Армии, разоружались и загонялись за колючую проволоку. Все это привело к роковому исходу. В этих условиях среди башкир, башкирских солдат усилилось возмущение подобными действиями красноармейцев. В знак протеста против этих бесчинств Муса Муртазин увел свою часть обратно в сторону белых, вплоть до августа 1919 года сражался против Красной Армии.

Именно с этим переходом Мусы Муртазина на сторону противника, начались те трагические события, которые заставляют некоторых исследователей предвзято истолковывать фигуру Мусы, клеймить его «контрреволюционером». Постараемся дать объективную оценку. Действительно, Муса Муртазин предстает перед нами как личность исключительно сложная, противоречивая.

В литературе пишут, что Дутов, зная его отвагу и авторитет в боевых частях, как красных, так и белых предложил ему перейти на свою сторону. Таким образом, Муса спас своих бойцов от разоружения. Находясь в распоряжении белых командиров, Муса Муртазин придумывает разные уловки, чтобы не вступать в открытые бои с красными. В то же время Муса ведет большую агитационную работу среди башкир, коих было немало в белой армии: «Дутов… стал собирать башкир-солдат, бывших в старой русской армии в свои национальные части. К этому времени закончилось формирование пяти башкирских полков».

Муса был человеком большой души, поэтому он мог расположить к себе простых людей – молодых и старых, вдохновить их идеями новой жизни. Следовать за своими вожаками – это было характерно для башкирского населения. Муса, как выходец из беднейших низов – неделимая часть этой массы.

Газим Шафиков в своей книге пишет: «Муса Муртазин не мог не видеть, за что воюют Колчак с Дутовым, и за что – большевики? Но что означают его слова: «Желая взорвать белогвардейцев изнутри, я поступил на службу к Колчаку.… Неужто он всерьез полагал, что небольшой силой своего полка может «взорвать» изнутри целую огромную армию?»»

Концентрация таких свойств характера, как умение организовать и сплотить воедино сотни людей и всех повести за собой помогали Мусе не только находить выход из любой ситуации, но и выходить победителем. Именно это сделало его любимым народным полководцем для тысяч бойцов, и не только башкир.

Муса сформировался как сторонник свободной нации башкир.

За 4 месяца пребывания у белых, Муса Муртазин смог увеличить свой полк. А 24 августа 1919 года Муса уводит сплоченную в армии Дутова Башкавбригаду на сторону Красной Армии. Муса «порывает с белыми и переходит на сторону Красной Армии в районе Абзелилова Башкирии».

Таким образом, Муса Муртазин смог «взорвать» неприятельское войско изнутри. Это был рискованный, но воистину отважный план.

И после того, когда кавбригада Мусы Муртазина уже воевала против Дутова, его старались обвинить «в белогвардейском духе». Только высокая оценка М. Фрунзе действиям башкирских бойцов под командованием Мусы Муртазина, оградило его от нападений: «Во время пребывания у белых, отважному Мусе удалось развернуть свой полк в кавбригаду, сформированную из бойцов белой армии, под носом Дутова. И 25 августа 1919 года Муса с кавбригадой вновь перешел на нашу сторону. Это уникальный единичный случай».

Его уход из Белой Армии в Красную и неприятие его в Красной Армии, поставили Мусу Муртазина как врага той среды, которая вытолкнула его на обочину жизни. Возможно, все это и явилось причиной той ярости и страстной воли, с которой Муса Муртазин включился в борьбу за доказательство своей порядочности. Он прошел по пути ожесточенной войны, грандиозных побед и тяжких поражений.

Дороги, дороги, дороги…

Они были трудными эти дороги. И все-таки десятки, сотни тысяч людей – рядовых солдат – добровольно отправились в нелегкий путь. Одно жестокое сражение сменялось другим. Для башкирского полка не было передыха. И скоро имя башкирской кавалерийской бригады стало известно всему фронту. Башкавбригада все больше приобретала военный опыт, а комбриг смело применял все новые методы военного искусства, боевых действий. Боевое крещение башкирская дивизия Мусы Муртазина получила на тучных черноземных полях Украины.

«Народы Украины сохранили в сердцах память о Мусе Муртазине, имя его произносят с любовью, уважением и гордостью» , автором этих строк является Герой Социалистического Труда Р. М. Нигаматуллин, который в 1990 годы в составе делегации нашего города побывал в г. Ровно УССР.

По словам работника краеведческого музея Г. Бухало в г. Ровно им удалось разыскать материалы и раскрыть подробности участия Башкавбригады в боях на Ровенщине. Из рассказа Г. Бухало о военном мастерстве Мусы Муртазина, мы узнали, что «красные башкирские конники, имеющие за плечами богатый боевой опыт, были грозной силой не только вражеской пехоты, но и конницы. Противника пугали неожиданные ночные удары башкир. Башкирская кавалерийская бригада применяла целый ряд приемов, который заключался в том, что при подходе к врагам кавэскадрон бригады маскировался под стадо животных».

В своей работе «Рейд Блюхера» Иван Недолин так характеризует кавалеристов: «Белогвардейцы, испытав множество раз губительные налеты конников-башкир, упоминали о них со страхом и ненавистью».

«Осенью 1919 года башкирская кавалерийская бригада вела бои в степях Северного Казахстана. Весной 1920 года она уже лихо дерется с белополяками».

В главе «Башкирия в Гражданскую войну» в учебном пособии Т. Х. Ахмадиева «История Башкирской АССР» целый абзац посвящен одной национальной воинской части без упоминания командира. «Башкирская конница была неуязвима своей подвижностью. Она совершала неожиданные и смелые нападения, наводя ужас на врага. Командование советских войск высоко оценило неустрашимость и героизм башкирских конников. Более 40 воинов бригады были награждены боевыми орденами Красного Знамени».

Да будет известно, что этой бригадой командовал Муса Муртазин. Газим Шафиков приводит в своей работе отрывок из «Очерка о Мусе Муртазине» А. Лизюкова, который подчеркивает «характер стремительных кавалерийских атак муртазинцев. Когда он начинал свой решающий бросок, воздух сотрясался от диких гортанных воплей, которые страшили противника, подавляя его морально. Нередко они скакали, скинув малахаи, распустив лохмы волос, чем производили еще больший устрашающий эффект».

«В красных шароварах и кафтанах, на маленьких лошадях, с короткими кривыми шапками… » пишет о башкирских муртазинцах А.Лизюков.

На польском фронте башкирская конница действовала в основном по тылам противника. Смелыми и неожиданными нападениями она наводила ужас на противника и недаром поляки прозвали башкирскую бригаду «дикой», «азиатской». Вот какие данные приводит от имени Бориса Чайка Г. Шафиков: «Наши кавалеристы буквально наводили ужас на врага. Их там просто называли «азиатами»».

Участник боевых действий на польском фронте Камалов Г.Х. вспоминает: «Наша конница была неуязвима своей подвижностью. Смелыми и неожиданными нападениями она наводила на всех ужас. Белополяки прозвали нас «дикой», «азиатской» бригадой».

Описание действий муртазинцев приводится и в работе Раисы Устиновой «Шипы и Розы комбрига Мусы Муртазина». «Муртазинцы нарядились под азиатов, без головных уборов, распустив всклокоченные волосы, с дикими воплями стрелой полетели в стаи поляков…».

Во всех этих сражениях незаурядный талант полководца показал командир отдельной Кавбригады Муса Муртазин.

Комбриг Муса Муртазин обладал особым талантом по военному искусству.

Наиболее характерным в этом смысле представляется бой у поселка Григорьевка. «Бойцы Муртазина подпустили атакующего противника на расстояние выстрела и затем внезапно, атаковали его с флангов, применив внезапную контратаку, и устроили форменную карусель, завертевшуюся вокруг окруженной конницы белых. Сбившись в кучу, враг не мог сообразить от кого отбиваться и в кого стрелять.… Ни одному не удалось вырваться из кольца «Карусели»».

Описание относительно применения «карусельного» маневра комбригом Муртазиным я нашла и в повести М. Ямалетдинова. Он пишет, что во время боевых действий на территории нашего района у деревни Кутуево «Муса пулемметтар менэн косэйтелгэн бер торком hугышсыhын тауза калдырып, икенсе олошон Байрамгол ягынан килеусе баш кутэреуселэргэ каршы атакага алып китте. Ат тояктары астынан hауага кутэрелгэн ике сан болото кот оскос тизлек менэн бер – береhенэ якынлашты hэм бергэ кушылып, ойормэ хасил итте. Сан – томан араhында коралга корал тейеп зынланы, аттар аузы, кемдер яраланып йыгылды, тэуге ынгырашыу ишетелде, лэкин улар hугыш комарына бирелгэн яугирзарзын hорэне астында кумелеп калды…Алыш тиз тамамланды: баш кутэреуселэр эсиргэ бирелде.»

Наиболее ярким подтверждением в этом смысле является отрывок из рассказа «Для ратных дел рожденной» Газима Шафикова: «бойцы разили белых по круговой – саблями и меткими выстрелами из винтовок и наганов, результате они буквально сокрушили смело с лица земли превосходящие силы врага».

Муса Муртазин, несомненно, продумывал стратегию каждого боя. Материалы из архива Красной армии, приведенные в работе Р. Устиновой, дали еще одно документальное свидетельство полководческого таланта Мусы Муртазина. Вот пример из архива Красной Армии, дело 85-692, очередной маневр Муртазина «Клещи». Четыре неприятельских полка, окружавшие Чунгуй, открыли огонь двумя орудиями и пулеметной стрельбой с высоты 100, отбросив, полукругом идущую конницу Мусы Муртазина.

Заняв наблюдательный пункт на брошенной противникам высоте, комбриг засек замысел противника и решил на «клещи» ответить «клещами». «Своим приказом Муса приостановил бой и в полной тишине, дает казакам-белякам без боя пометаться по глубокому снегу, и в запале, проскочить вплоть до расположившихся в засаде на высоте пулеметчиков».

Муса Муртазин привык одерживать победы и поэтому очень переживал даже случайные поражения. Хотя в работе Р. Устиновой «Шипы и розы комбрига Муртазина» и в газете Истоки № 48 от 1 декабря 2004 г. в статье Э. Байкова подчеркивается, что комбриг Муса Муртазин не проиграл ни одного сражения.

Война есть война…

Одну из таких неудач Муса пережил на Западном фронте, около Варшавы. Трудные испытания выпали на долю наших земляков. Вот какие данные приводит Иссак Бабель в своих «Дневниках»: «Белополяки закрепились в старых окопах и имели много артиллеристских пулеметов, неоднократные попытки Мусы, форсировать реку Стырь, не имела успеха. Его конница из новоиспеченных корпусов несла потери. Не осталось никаких надежд их на следующие атаки». Это подтверждает в своих воспоминаниях Г. Х. Камалов: «Все подразделения натолкнулись на массированный огонь превосходящего силами противника. Плохо были изучены местность, расположение огневых точек и связь противника. Внезапности инициативы с нашей стороны не было. В наших рядах чувствовалась растерянность перед противником. Враг располагал более подвижным стремительным оружием. Вследствие этого наши полки стали отходить, неся значительные потери.… Казалось, что мы попали в мешок. В этом бою погиб командир 28 полка Ибрагим Муртазин».

Я не разбираюсь в военном искусстве, но думаю, что наличие у врага мощной артиллерии против молодых кавалеристов дала свои результаты.

Читая отрывки из «Дневников» И. Бабеля, я узнала, что Мусу Муртазина «чуть не привлекли к трибуналу за его единственное поражение, забыв о прочих его блестящих победах». Вот какие данные приводит в книге «Шипы и Розы комбрига Мусы Муртазина» Устинова, опираясь на архивы Красной Армии дело № 57-970.

«… Бой оказался жестоким. Погибло 40 человек, 55 лошадей. Убит военком Беленький. Вместе с Мусой Муртазиным в этом бою участвовал его двоюродный брат Ибрагим Муртазин. Он вместе с другими красноармейцами попали в плен к полякам. Муса Муртазин, узнав о случившемся, задумал безумный, бесстрашный налет с эскадроном отборных джигитов. Он вызвал к себе самых храбрых бойцов – 27 человек и велел выкрасть пленников…. С дикими воплями и «улю-лю-каньем» муртазинцы стрелой прошли по лагерю поляков, которые даже не успели среагировать на появившихся диких людей».

Ибрагим Муртазин умер от серьезных ранений. Похоронили его в Киеве . Ходили слухи, что именно после этого неудачного боя «черные волосы комбрига Мусы Муртазина поседели на глазах».

Пожалуй, это единственный случай, когда Муса потерпел случайное поражение. Больше в литературе, которую изучала по Гражданской войне, я не встречала таких примеров.

Соединив содержание различных источников воедино, я позволю себе сделать вывод о том, что, несмотря на то, что каждый из муртазинцев шагал рядом со смертью, они вместе вырастали в грозную силу. С каждым днем тверже становилась их поступь. Храбрости и отваги им было не занимать – они равнялись на своего командира Мусу Муртазина.

Мне трудно представить, что чувствовал Муса, когда бежал под шквальным огнем туда, где его молодых бойцов не ждало ничего, кроме смерти «Наши войска вынуждены отступить. Вот они уже у берегов Днепра…. И вдруг в гуще бегущих появился на высокой лошади комбриг Муртазин. Они поворачивают опять на поляков…. На помощь красноармейцам переправляются новые подкрепления из Башкавбригады ».

Я полагаю, что этот пример подтверждает рассказ очевидца данных событий Камалов Г. Х. «Наиболее упорные бои развернулись за поселок Нехворощанский. Белоказаки занимали высокий берег, и поэтому любое наступление успеха не обещало. Решено было обойти противника. И действительно, когда эскадрон появился у сторожевой охраны, казаки обратились против него, и в этот момент комбриг Муртазин внезапно бросил все части бригады в стремительную атаку. Белоказаки были застигнуты врасплох, некоторые даже в банях (был субботний вечер).

Враг бежал настолько поспешно, что оставил весь свой обоз, 2 батареи, несколько пулеметов. Было захвачено около 200 пленных, освободили из плена многих красноармейцев».

«Муртазин никогда не знал страха и робости, ни перед какой силой противника, решительно бросал на него свои эскадроны и добивался не просто физического, но и психологического перевеса». И эта отчаянная решимость, помноженная на смертельный риск, в конечном счете, решала успех дела.

Муртазин никогда не знал страха и робости, ни перед какой силой противника. Отчаянная решимость его решала успех дела.

В этих отрывках ярко передается мощь натуры командира Мусы Муртазина, его непоколебимый воинский авторитет. Считаю, что спасателем Мусы всегда была его закалка, приобретенная в детстве, стремление к жизни, сила духа, вера в победу.

Особенной чертой характера Мусы было то, что он не курил и не пил. «Бойцам не запрещал, а сам не пил, но от своей доли не отказывался. Он сливал в кружку причитающееся ему спиртное, затем отходил в сторонку, раздевался до пояса, в любое время года, и растирался своей «дозой» приговаривая, чтобы голос звучал, и грудь не болела».

«Когда среди трофеев, захваченных Башкавбригадой, оказался полковой оркестр поляков, то Муртазин сохранил оркестрантов и убедил их играть «Интернационал» своим солдатам, для поднятия духа перед боями».

Тяга к музыке у Мусы проявлялась с детства и сопровождала его на протяжении всей жизни. Я читала, что Муса Муртазин красиво пел, обладал музыкальным слухом. В своих воспоминаниях об отце дочь Шаура подчеркивает: «Отец обладал природным абсолютным слухом и красивым певческим голосом».

В повести М. Ямалетдинова я натолкнулась на уникальный документ – дневник Фатихи (жены Муртазина). Ее дневник – это оставленные, но все же трепещущие мгновения из жизни ее мужа. Я узнала, что в полку Муртазина было много кураистов. Солдаты во время отдыха часто слушали мелодии курая и пели песни. «Кураисылар куп полкта… курай тынгас, йырлай башлайзар».

Часто воины просили своего комбрига спеть песни. Он не отказывался, его любимой песней была «Таштугай». «Ул инэлеп торманы…Йэ, уйна улай булгас «Таштугайзы»». Муса любил плясать и часто сам выводил в круг своих воинов. «…инде бейеп алайык… Муса атылып сыкты…аяктарын гэжэп енел алмаштырып бейергэ тотондо».

Любили в кавбригаде петь частушки. «Доп-доп динамит, ин югары самолет, артта артиллерия, алда кавалерия!»

Нельзя без волнения читать эти искренние, человечные воспоминания.

Суровый и требовательный в бою, Муса заботливо относился к своим воинам после боя. «Муса был по-свойски прост с бойцами, - говорит о нем каптенармус Миннияр Баймухаметов. – Он был всегда на виду, нередко ел с ними из одного котелка,…это проявлялось в нем естественно, было, как говорится в крови».

То, что Муса делил со своими бойцами все походные тяготы и невзгоды, подтверждается в статье Дунаева «Ветераны войны»: «Муса Муртазин был человек интересный, смелый, вдумчивый военачальник, страстный последователь Суворова и вел себя в быту по суворовски – отказывался от всяких удобств, питался из солдатского котла. Суворовские принципы помогали ему воевать».

В своих воспоминаниях участник Гражданской войны, комиссар Отдельной башкирской кавалерийской бригады на Уральском фронте Камалов Гали Хабибович пишет: «Я и несколько моих товарищей были направлены в Башкавбригаду Мусы Муртазина…. Поздоровавшись, вошли в штаб, где проходило совещание командиров. Внимание обращал на себя здоровый, высокий мужчина с узкими, живыми глазами, одетый в шлем, на который была нашита звезда ярко-малинового цвета. Это и был командир бригады Муса Муртазин. После знакомства заговорил на башкирском языке. Муса Муртазин приветствовав наше прибытие в бригаду, выразил надежду, что мы быстро найдем общий язык с командным составом бригады и поможем им в создании сознательной революционной дисциплины среди башкирских конников.

Я заметил, что в обращении с ребятами он был спокоен, внимателен. У него служил его родственник Ахмадей Муртазин. Он был начальником отдела снабжения бригады. Никакого родственного снисхождения Ахмадей не имел. Ахмадей был душевный боец».

Вокруг судачили: «Удача сопутствует Муртазину в делах, в бойцах…и даже в лошадях». «Настоящим боевым другом был Муртазину его боевой конь Иремель. Муса даже бросил курить, потому что его конь не переносил табачного дыма,… Особым чутьем улавливал Иремель приближение противника за три версты. Он становился нервным, начинал фыркать, вздрагивать.… Услышав это, Муртазин мгновенно поднимал полк к бою…

Ни разу барометр Иремеля не подвел командира. Порой, в больших промежутках между боями, Муртазин удалялся на Иремеле в тихое место, ложился на землю и слушал универсальным слухом, которым славился комбриг, - не лжива ли тишина?

Иремель также настораживался и, затаив дыхание, всем телом превращался вслух.

После согласованной проверки стратегической обстановки, они уверенно отправились на отдых.

Бойцы диву давались, как готовился Иремель к приближению Муртазина, приседая, он сгибал колени, чтобы удобнее принять хозяина в седло».

Муса очень заботливо относился к своему боевому другу. Этого же требовал от других. Перед каждым боем башкирские конники приводили в порядок не только оружие и снаряжение, но и конский состав. «Обязательно проверялась ковка лошадей». Каждый воин старался, чтобы у его коня волос лоснился, поступь была гордая, и уши стояли. Не меньшее внимание уделялось и кавалерийскому седлу. «У башкир седла были деревянные, с пуховыми подушкам, прихваченные веревочками и лыком».

В кавалерийской дивизии много нужно было для конницы лошадей. Откуда же их доставляли? А доставляли их отовсюду: покупали у крестьян, на ярмарках, забирали без денег, привозили издалека, из степей, - от башкир и туркменов, лошади пленных также переходили к кавалеристам.

Интересные сведения я почерпнула из рассказов Тихонового о военных лошадях: «Пригнали раз в полк свежих лошадей, поставили на плацу распределить какую куда: белые лошади шли воинам, черные и желтые – добровольцам, серые – пограничникам, а лошади в пятнах и никакого цвета – в обоз, возить телеги с имуществом».

Каждый боец точно по внешности и повадкам мог определить значимость лошади: «Наметанному глазу с первого взгляда ясно, что лошадь игреневой масти, со струйным корпусом, длинной тонкой шеей, с маленькой по сравнению с туловищем головой – это верховая лошадь, а не упряжная». «Упряжные лошади тяжело тянут скрипучие «расейские» телеги, груженные мукой, зерном в мешках, патронные ящики, телеграфное оборудование…».

В кавалерийском полку был писарь, который «должен был записать, куда лошадь идет и тут же ей придумать имя. В том году был заведен порядок: старые лошади, кадровые все на букву «а», резервные из запаса, - на «о». А лошади, новенькие – на «ч»»

Иван Недолин описывает следующую картину: «устало протопала разношерстная кавалерия. Крестьянские пегашки и кавалерийские строевые лошади. Башкирские низкорослые резвые рысачки и племенные производители с бывших помещичьих и купеческих конюшен».

Желанием отомстить врагу за поруганную землю, бойцы с нетерпением ждали выступления, рвались в бой.

«Когда мой коновод, молодой, тихий на вид коренастый башкир привел мне красиво оседланного коня, полк уже принял походный порядок.… В эти минуты я еще и еще раз подумал, какая большая ответственность ложится на мои плечи, полк тронулся, сохранив отличный строевой порядок, выправку и организованность».

Лошади во время войны были на вес золота. В коннице к ним относились с большой любовью, берегли их. Солдаты очень привязывались к своим питомцам. И те отвечали своим хозяевам преданностью. Кавалеристы говорили о них всегда как о самых лучших преданных друзьях. Существовала специальная инструкция, которая предусматривала различные меры наказания за «самовольную замену лошадей», «быструю езду без особенной к тому надобности…».

«Видя Мусу в седле на самых опасных участках, - продолжает М. Баймухаметов, - наши бойцы поговаривали: может быть, нашего командира оберегают белые крылья ангела?»

Где-то я вычитала, что Муса Муртазин любил повторять своим бойцам о том, что «наше счастье в том, что мы в седлах, а не в окопах. Башкиру легче умереть на коне, чем живьем гнить в окопах. Для коня не страшна ни пушка, ни ответная конница – главное ничего не бояться и рваться вперед. Когда враг видит твое бесстрашие, он сам исходит страхом». Горячий, пламенный Муса в минуты опасности был всегда олицетворением мужества и спокойствия.

«Особенно отличились бригада при форсировании Днепра в августе 1920 года. Отдельная Кавбригада Муртазина попала в окружение, однако в плен не сдались… Особенно отличился в боях за выход из окружения Г. А. Кучаев, который с призывом: «Братья! Лучше смерть, чем позор плена! С обнаженной шашкой бросился вперед, сумев увлечь за собой красных кавалеристов»».

Скупые строки приказов Реввоенсовета республики о награждениях донесли до нас несколько эпизодов из фронтовой жизни комбрига, которые характеризуют его как боевого командира, обладающего личным мужеством, точным расчетом, дерзостью высшего военного мастерства, решивших успех многих боев.

«Награждается орденом Кранного Знамени: командир Отдельной башкирской бригады товарищ Муса Муртазин за отличие, выразившееся в следующем: по инициативе и при непосредственном участии комбрига 5 февраля 1920 года был совершен налет на деревню Пилевы, занятую противником, в результате которого после ожесточенных схваток была занята названная деревня и хутор Пилевы. В этом бою захвачено 196 человек пленных, 30 лошадей, 8 пулеметов, 200 снарядов и два исправных орудия, которые тотчас же были приведены в действие по отступающему противнику. Того же числа при занятии местечка Горностайполь товарищ Муртазин, увлекая за собой красноармейцев, несколько раз предпринимал яростные контратаки и, будучи окружен со всех сторон противником, бросился с маленькой кучкой людей в атаку, прорвал цепь противника, внес в его ряды панику, нанес ему большие потери. Одновременно с этим была дана возможность нашим полкам подтянуться и перейти в решительную атаку, во время которой враг был разбит наголову и деревня Горностайполь основательно закреплена за ними.

18 июня в районе деревни Зарудье кавбригада товарища Муртазина вступила в бой с превосходящими силами противника. Несколькими стремительными ударами башкирские конники разгромили один батальон и кавалерийский эскадрон Подполянского полка, захватили в плен 173 казаков и 150 лошадей.

20 июля бригада под руководством товарища Муртазина после двадцатичасового боя заняла станцию и деревню Игнатполь. 21 июля противник, собрав около 10 тысяч штыков, при содействии артиллерии, бронепоездов и кавалерии вновь обрушился на бригаду. Произошло замешательство. Но благодаря геройству, храбрости, энергии товарища Муртазина порядок в войсках был восстановлен. Так как бригаде негде было развернуться среди лесов и болот, все части были отодвинуты назад. Отход прикрывал 28 кавалерийский полк под непосредственным командованием товарища Муртазина. Несмотря на крупные потери в личном составе, полк с боями медленно отошел назад и, соединившись с остальными частями бригады, вновь был увлечен товарищем Муртазиным в бой, вышиб противника со станции Игнатполь, освободил из неприятельского плена раненых красноармейцев». (Приказ РВСР № 524 от 3 ноября 1920 года).

«Награждается вторично орденом Красного Знамени ниже - поименозванные лица за выдающуюся стойкость и доблесть, проявленные в период бывших наступательных боев на Варшаву… комбриг Башкирской кавалерийской бригады товарищ Муртазин Муса (Приказ РВСР № 353 от 31 декабря 1921 года)».

«Постановлением ВЦИК Приказом Реввоенсовета № 5091 от января 1921 года Муртазин М. Л. награжден за боевые заслуги третьим орденом Красного Знамени».

Постановлением Реввоенсовета 12-й армии № 125 от 10 июня 1920 года, за боевые заслуги на Петроградском фронте, комбриг Муртазин М. отмечен золотыми именными часами.

В августе 1920 года Муртазину вручена серебряная шашка с дарственной надписью.