Особенности женской речи

Женская речь во многих обществах, например, в языческом ритуале, в столичном светском обществе XVIII в., в некоторых социальных группах XIX в., отличалась от мужской, иногда намеренно. Две из трех постоянных характеристик языка — биологической, психологической и социальной — остаются контрастными в мужской и женской речи до настоящего времени

Биологические особенности развития ребенка

Существуют различные классификации периодов физического и психического развития ребёнка. Общепринято выделение следующих периодов: младенчество (0-1 год), ранний детский возраст (1-3 года), дошкольный (3-7 лет), младший школьный (7-12 лет), подростковый и старший школьный (12-18 лет). Мы рассмотрим в краткой форме психические особенности дошкольного, младшего дошкольного и старшего школьного возрастных периодов.

Возраст от 0 до 7 лет. В связи с ограничением объема я не буду рассматривать психические особенности ребёнка на этапе 0-1 года, 1-3 лет, а лишь подчеркну достигнутые результаты психического развития ребёнка к 7-летнему возрасту.

К 7 годам у ребёнка сформировалось восприятие окружающего мира, он самостоятелен в передвижении, в состоянии обслужить себя сам. У детей к 7 годам уже сформировано представление о своей половой принадлежности. В зависимости от этого дошкольники усваивают стереотипы полоролевого поведения. Они заимствуют их из наблюдений за особенностями реагирования матери и отца, подражают им. Начинается усиливаться влияние сверстников, телепередач, воспитателей.

Ребёнок ещё фиксирован на себе. Он может совместно что-то делать с другими детьми, но ещё, как правило, не возникает связанный разговор двух собеседников, касающийся общего предмета.

Ребёнок осваивает речевое взаимодействие с другими людьми, но его речь ещё очень проста.

О понимании детьми друг друга можно говорить где-то с 7 лет. Мышление ещё интуитивно, образно.

Дошкольники уже способны к фантазированию, поэтому они часто путают реальное и воображаемое. Образуются зачатки причинно-следственных отношений, появляются признаки социальной речи, т.е стремление сообщить что-то окружающим.

Младший школьный возраст (7-12 лет). Его особенности заключаются в том, что ребёнок входит в более широкий круг общения со своими сверстниками и с окружающим миром. В школе представляются чёткие требования к результатам его учебной деятельности, которые постоянно подвергаются оценке. Ребёнок становится членом многих групп. Активность ребёнка направляется на внешний мир, это период интенсивного формирования умения и приобретения знаний. В социальной жизни ребёнок начинает ориентироваться на только родителей, но и на учителей, а также на сверстников. Девочки, как правило, начинают говорить раньше, постепенно осваивая звук за звуком в простейших сочетаниях и так - до осмысленной фразы. Мальчики обычно отмалчиваются, пугая неопытных родителей, но зато начинают говорить сразу предложениями, долго пренебрегая деталями произношения. Только к восьми годам силы уравниваются.

Гендерная психология

Исследование различий между мужчинами и женщинами — главная проблема всех цивилизаций, решения которой подчас диаметрально противоположны. Уже в три года дети с уверенностью относят себя к мужскому или женскому полу (это называется гендерной идентификацией). В это время дети начинают замечать, что мужчины и женщины стараются по-разному выглядеть, заниматься разной деятельностью и интересоваться разными вещами. Часто взрослые непреднамеренно стимулируют гендерную идентификацию, регулярно упоминая гендер ребёнка («какой(ая) хороший(ая) мальчик/девочка») или говоря детям: «мальчик/девочка так делать не должен(а)». к 7 годам, а часто даже 3-4 года, дети достигают гендерной константности — понимая, что гендер постоянен и изменить его невозможно. Ещё до того, как пойти в начальную школу, дети проявляют достаточно серьёзные знания о гендерных различиях в игрушках, одежде, действиях, объектах и занятиях. Как только завершается гендерная идентификация и ребёнок начинает замечать различия, существующие между мужчинами и женщинами, у него обычно проявляется повышенное внимание к ролевым моделям, обладающим тем же полом, что и он сам, обусловленное желанием быть самым лучшим мальчиком или девочкой. В ходе этого процесса, который Колберг в 1966 г. обозначил термином социализация Я, мальчики обычно подражают поведению мужчин, а девочки — женщин. Описанное явление называется дифференциальным подражанием, и оно согласуется с теорией социального научения, которая постулирует, что мы можем научиться различным типам поведения путём наблюдения за людьми и за тем, наказываются или поощряются их действия. Большинство мальчиков в возрасте от двух до трёх лет пробуют надевать мамины туфли, играть с её косметическими принадлежностями, красить ногти лаком. Однако когда завершается процесс гендерной идентификации и мальчики достигают константности, то понимают, что все эти занятия предназначены для девочек, и начинают подражать поведению мужчин.

Дифференциальным подражанием объясняется, почему женщинам, как правило, нравится ходить по магазинам и заниматься подготовкой к праздникам, а мужчины этого избегают. Пока ребёнок растёт, он видит, что именно женщина занимается такими делами, и если ребёнок — девочка, то это будет интересовать её гораздо больше, чем если бы на её месте был мальчик. То же самое относится и к остальной работе по дому, например к стирке. При помощи дифференциального подражания можно объяснить и тот факт, что мужчины чаще женщин смотрят по телевизору спортивные передачи.

Большой процент среди сорванцов девочек нашего времени также заставляет усомниться в том, что различия в предпочтениях игр у мальчиков и девочек носят естественный характер. Сорванец в данном контексте — это девочка с мальчишечьими ухватками, которая предпочитает заниматься традиционно мужскими видами деятельности и играть в традиционно «мужские» игрушки, хотя это не мешает некоторым из них также играть с девочками и принимать участие в традиционно женских играх. В одном исследовании 63% учений 9-х классов заявили, что они — сорванцы, а во взрослой выборке 51% женщин сообщили, что они были сорванцами. В более позднем исследовании свыше 50% девочек из 4, 6, 8 и 10-х классов назвали себя сорванцами. Подобным же образом, 50% из 193 женщин, обследованных Берн в университетах и общественных колледжах, сказали, что в детстве они были сорванцами. Ещё один интересный факт, обнаруженный в нескольких исследованиях, заключается в том, что в пубертатном периоде поведения, не соответствующее гендеру, у девочек значительно сглаживается. Хайд предполагает, что это явление основано на том, что в период юности повышается интенсивность гендерно-ролевого давления

Условия взаимопонимания

Вообще проблема взаимопонимания в вечном диалоге «мужчина-женщина» во многом связана с раскрытием смысловых кодов в речах, фразах и действиях. Первое условие взаимопонимания - это умение слушать и слышать. В большей степени, конечно, это относится к мужчине, увлеченность или рассеянность которого вошла в притчу во языцех. Что же до женщины, то она все видит, все слышит, все понимает и замечает. Для мужчины же постоянно свойственна ситуация, которую можно назвать ситуацией клаймеоне. Читатель, наверно, помнит как Гулливер в романе Джонатана Свифта попал в страну лапутян, которые были так поглощены математикой и музыкой, что во время прогулок не замечали даже стоящий на пути столб или вырытую яму. За каждым знатным лапутянином ходили слуги с палками, к которым были привязаны пузыри, наполненные сухим горохом или мелким камешками. Всякий раз, когда им грозила опасность наткнуться на столб, или когда в разговоре с собеседником они настолько уходили в себя, что не замечали последнего и забывали о нем, слуги слегка хлопали их пузырем по губам. Когда же к ним кто-то обращался и они не слышали его, то слуги хлопали пузырем по ушам. Как-то это напоминает то, что женщина делает с мужчиной, когда он отвлечется и забудет обо всем, даже о ее присутствии. Асаже тогда ему, асаже... И все становится на свои места. Таким образом очень важным элементом общения является эффект клаймеоне и все, чем он наполняется. Не будь его, никакие коды взаимопонимания не помогли бы. Впрочем, по всей видимости, это и есть один из важнейших кодов взаимопонимания: чтобы быть понятым, нужно прежде всего быть услышанным...

Это, конечно, не означает, что — клаймеоне при мужчине, что она находится при нем, чтобы хлопать его пузырем в критические моменты. Нет. Она просто окружает его как воздух, постоянно напоминая о себе. А самый простой способ напоминания -это разговор, фразы. Среди безбрежного моря фраз выделим два типа фразеологизмов: это фраза «не» и фраза «ну».

Рассмотрим сначала фразы «не». В логике обычно частица «не» символизирует собою отрицание типа не — А, «неверно, что Б» и т. п. В женском лексиконе фразы «не» несут в себе смысл не просто отрицания, а отрицательного утверждения, этакого настаивания на отрицании. Но это, видимо, еще не проясняет сущности. Женское отрицание вообще очень многопланово и, что самое главное, глубоко персонально. Женщина настаивает на отрицании не просто потому, что это отрицание, а потому, что это ЕЁ отрицание. Среди фраз типа «не» явно выделяются три блока. Царем первого блока является фраза «Не хочу!» Все остальное служит произвольным от нее. Достаточно сказать, что производным от «Не хочу!» бывают такие утверждения, как «Не правда!», «Не может быть», «Не так!» и др. Это все фразы внутренней мотивации.

Второй блок - блок оценок. Он характеризует переход от внутренней мотивации к предмету, объекту. Здесь, исходя из общего персоналистического приносила «Не хочу!», формулируются отрицательные оценочные суждения типа «Не ожидала...», «Ничего себе...», «Не смертельно...», «Ни то, ни се...» и т. п. И, наконец, фразы совершенно направленные во вне, фразы-требования. Это фразы типа «Не кричи)», «Не смей!», «Не трогай?», «Не надо?» и подобные им.

Фразы «ну» - это утвердительные отрицания. Чтобы понять разницу между отрицательным утверждением «не» и утвердительным отрицанием «ну», надо иметь в виду, что в женской логике вообще отрицание как таковое имеет субъективный, относительный, а не абсолютный характер. Категоричность отрицания всегда определяется в соответствующем контексте. Отрицательное утверждение «не знаю» наполнено смыслом в диапазоне от «знаю, «о не скажу» (пока хорошо не попросишь) до «знаю, Ко не уверена так ли» (но никогда в этом не признаюсь, как пи Проси). В отличие от этого утвердительное отрицание, например, «ну Я не знаю» значительно более категорично относительно внутренней убежденности оснований отрицания. Здесь если и есть элемент сомнения, то он связан лишь с тем, к кому оно адресовано. Эта фраза наполняется смыслом в диапазоне от «ну как знаешь» до «ну как хочешь».

Фразы типа «ну», например, просто «ну», «ну и что», «ну, знаешь...», «ну хорошо...», «ну ты даешь...» - весьма энергичны и даже агрессивны. Во всяком случае их экспрессия направлена на объект и энергетический потенциал обычно весьма высок.

Остается выделить несколько женских говоров и разговоров. Их многообразие не образует какого-либо сюжетного единства. Они как разноцветные мазки на палитре художника-импрессиониста. И вместе с тем, в их разноцветий видится цветовая гамма какой-то гармонии. Впрочем, давайте попробуем убедиться в этом.

Женские говоры и разговоры составляют то, что является постулатами женского общения. Один из таких постулатов может быть назван «Свет мой зеркальце, скажи...» Почему зеркальце? Давайте разберемся... Не секрет, что человеческая культура изобилует различными зеркалами. Вспомним хотя бы - «.., свойство зеркальце имело, говорить оно умело...» Волшебное, зеркальце - важный элемент многих сказок, мифов, былей и не были... Зеркало, к тому же, важный атрибут любой женщины, можно сказать, ее «alter ego», «второе я». В самом деле, всегда перед решительным шагом, а то и просто так вроде бы по привычке, женщина обязательно посмотрит в глаза своему «втором? я» и даже что-то ему пошепчет.

Существует расхожий стереотип суждения о том, что это именно высматривает женщина в зеркальце. Есть мнение, будто бы она контролирует то, в каком состоянии находится ее макияж и т. п. Это, смею вас уверить, чистейшей воды заблуждение. То, как женщина выглядит - она всегда знает без всякого зеркальца, а если и не знает вполне достоверно, то вполне достоверно чувствует. А для того, чтобы знать наверняка как она выглядит, ей не нужно смотреться в зеркальце, а достаточно просто всмотреться в глаза окружающих.

Нет, тут как-то концы с концами не сходятся. Да и что можно контролировать в зеркале, которое показывает все наоборот? То, что слева — в зеркале становится правым, а то, что справа -видится левым. Тут на ум сразу приходит Льюис Кэролл, написавший парадоксальную сказку о приключениях Алисы в Зазеркалье. Мотет быть потому женщина и смотрит в зеркало, что в нем псе наоборот. А вот интересный вопрос - смотрелись бы так часто в зеркала женщины, быть там все как на самом деле? Впрочем, оставим пока этот вопрос... и обратимся к другому, не менее важному вопросу: кем выступает женщина по отношению к мужчине? Весь ход наших предыдущих рассуждений я наблюдений уже привел нас к выводу о том, что женщина - вечный оппонент мужчины. И в этом термине нет никакого негативного содержания, кроме того, что женщина - критик и цензор, ценитель и оценщица, нравственное начало я даже судья мужских слов я дел, мыслей b идеалов, поступков и намерений. Хотим мы того, или не хотим, но это уже в генах.

Не хотелось бы быть неправильно понятым. В этом вечном тандеме нет заранее предзаданного отношения «судья - подсудимый», но всегда по отношению к любой позиции есть хоть какая-нибудь оппозиция. И если мужчина, как в народной байке о споре мужа с женой, говорит «стрижено», то все ее существо побуждает женщину сказать: «брито, брито...». И если мужской мир построен по принципом эффективной целесообразности, истинной рациональности, педантичного порядка и упорядоченной симметрии, то женский мир связан с волшебством неповторимой парадоксальности, чувственной интуитивности, элегантного Хаоса, и очаровательной асимметрии. Именно поэтому женщина постоянно смотрит в зеркало, убеждающее ее, что законы очарования выше скучной симметрии. В этом она видит один из залогов своей правоты перед мужчиной в любом вопросе. А зеркало для нее в этом случае — угол зрения на мир.

В шутку, всерьез ли, но ведя диалог с любым собеседником, женщина видит не его (образно говоря, не фактическое положение, в котором правое - на незыблемо правом месте, а левое -там, где ему положено), а отражение всего этого в зеркале своей женской души, в зеркале своих женских чувств. А там все не так, не так... По крайней мере, не так, как это нам по привычке видится и как нами по традиции говорено об этом. Да и потом, а кто собственно доказал, что мы тоже не видим своего собеседника в зеркале своих собственных представлений и намерений и что наше видение ближе к оригиналу?

Следующий постулат женского общения назовём так: «Ну расскажи мне что-нибудь». Производной формой от него является постулат, формулируемый следующим образом: «Поговори со мной...». В этой части разговора о женщине мы хотели бы прояснить вопрос о том, что более свойственно женщине: говорить или слушать. А если говорить, то как говорить? Здесь тоже нужно развенчать стереотип обыденного мнения о том, что женщина слишком много говорит. Конечно, она говорит и говорит достаточно много. Но вопрос в том, как она это делает! По сути своей есть несколько форм и разновидностей общения с женщиной. Это прежде всего разговор, рассказ и диалог. Разговор -это как раз именно то, что подразумевалось под постулатами «Расскажи мне что-нибудь» и «Поговори со мной». Итак, разговор с женщиной - это на самом деле рассказ мужчины, не исключающий, конечно,- колкие замечания, реплики и каверзные вопросы женщины. Рассказ - это совсем другая форма общения. Это монолог женщины, не терпящий никаких перебиваний, не говоря уже о вопросах и прочих неуместных замечаниях. А диалог - это обычно спор, имеющий большую тенденцию к конфронтации. Эту тему более последовательно мы будем развивать в разделе, посвященной домашней войне.

Таким образом, разговор —это мужской рассказ. Но не будем поддаваться искушению назвать его мужским монологом. Не забудем, какие в основе его исходные постулаты: поговори со мной и расскажи мне что-нибудь. Это не монолог, а именно рассказ, причем, рассказ по заказу. Можно даже сказать больше, если вспомнить, что женщина порою выступает в роли судьи мужских слов и дел. Тогда разговор-рассказ незаметно превращается сначала в дознание, следствие, л потом уже - и в обвинительное заключение (но это обычно уже тема следующего типа общения).

Женский рассказ -суть монолог. Чтобы не ошибиться в его понимании, нужно помнить, что монолог бывает речью для себя и для других. Вообще-то говоря, женщине более свойственно вести речь для себя, нежели для других. Или скажем так, более свойственно вести речь, обращаясь к зеркальцу. Однако, стоит лишь на секунду отвлечься и перестать подавать внешние сигналы усиленного внимания, речь для себя немедленно превращается в речь для других. Именно здесь она мгновенно трансформируется в обвинительную речь. Это не наше открытие. Это, как говорится, медицинский факт... И под этим фактом есть и достоверные научные данные. Швейцарский психолог Жан Пиаже открыл феномен эгоцентрической речи (речи в себе и для себя). Она проявляется уже в детском возрасте и выполняет функции аккомпанемента, сопровождая различные действия.

Кажется, что феномен женской эгоцентрической речи очень загадочен. Как уже отмечалось выше, стоит перестать внимать этой речи в себе и для себя, немедленно следует упрек: «Я тебе говорю, а ты не слушаешь...» Или: «Тебя вообще ничего не интересует...» В подтексте этого — ты эгоист, тебя интересуют только свои проблемы и т. д. и т. п. Если однако показывать слишком большой интерес к женскому монологу, подыгрывать ему киванием головы, мимикой и т. п., то есть опасность быть заподозренным в обыкновенной неискренности, а то и в стремлении попаясничать (или, что хуже и опаснее того - высмеять женщину). Упреки в этом случае почему-то будут идти по нарастающей и будут более сильными, чем при обычном невнимании. И уж не приведи Господь вмешаться в монолог. В лучшем случае на вас посмотрят как на человека, совершившего большую бестактность, в худшем... Думайте сами, решайте сами...