История кошевого атамана Захария Алексеевича Чепеги

История моей малой родины, Кубани, очень богата событиями и замечательными людьми, которые её творили. Знакомиться с этой историей мне помогает предмет «Кубановедение», работники нашего районного историко – краеведческого музея станицы Ленинградской, краевая газета «Кубанские новости», районная газета «Степные зори», где я каждый раз черпаю что-то новое из прошлого и настоящего нашего края и района. Скоро мы отметим 70-летие образование Краснодарского края и 215-летие освоения казаками Кубанских земель. Историк А.В. Карташёв писал, что по северным берегам Черноморья бродило и было рассеяно «подвижное месиво народов», и только казаки-запорожцы стали основательно обживать этот благодатный край.

Слушай, потомок, ту славу и держи сердце своё с Кубанью, которая есть и пребудет нашей землёй. Её мы должны любить, оборонять от врагов и умирать за неё, как день умирает без солнца, потому что приходит тьма, которой имя вечер, а умирает вечер – приходит ночь…

Любовь к моей Кубани, к её прошлому, к её замечательным людям, которые стояли у истоков образования нашего Краснодарского края, г.Екатеринодара (Краснодара), как магнит, притянула к себе моё сердце.

Жители Кубани, казачества в этом году отмечают 280-летней юбилей своего знаменитого земляка, чьё имя навсегда вошло в славную историю кубанского казачества Захария Алексеевича Чепеги.

Кто же такой Захарий Алексеевич Чепега (в некоторых источниках Чепига)? Он родился в 1726 году в Черниговской губернии в селе Борки, происходил из известного древнего рода Кулишей и свою настоящую фамилию получил в 1750 году, когда рядовым казаком пришёл в Запорожскую сечь. Его приняли.

Молодой казак был приписан к Кисляковскому куреню. История нам сохранила описание его внешности. Он был низкого роста, широкоплечий, коренастый, что называется «сбитый», с огромным чёрным чубом и толстыми продымленными усами. Вся его жизнь до ликвидации Сечи Запорожской для исследователей даже старого времени, когда архивы были более полными, чем ныне, почти полностью покрыта неизвестностью. Очень скудные сведения сохранились о молодых годах Чепеги в семье Я.Г.Кухаренко, который доводился ему дальним родственником. Чепегу звали Харитоном среди казаков или проще – Харько.

Служба молодого Чепеги шла успешно, и хотя он грамотой почти не владел, благодаря природному уму и личной храбрости в 1767 году получил должность начальника пограничной стражи при Перевесской паланке (области), земли нынешней Днепропетровской области Украины. По воспоминаниям современников, Чепега был человеком добрым, хотя и был паном по положению. Его широкоплечая и низкорослая фигура с лицом, прокалённым степными ветрами, всегда была сурова. И в Сечи, и много лет позже даже имея генеральский чин, Чепега оставался простым и доступным, поэтому для всего казачества он был просто «Харько». Если войсковой судья Антон Головатый был в полном смысле пан, которого все боялись, то Чепегу уважали, и то, что казаки называли его как бы фамильярно, на самом деле было выражением близости и душевного отношения.

В одном аттестате, данном Чепеге, указывалось, что он «мужественно стоял», в другом – что он «оказывал себя храбрым и неоднократно посылаем был доставлять неприятельского языка». Чепега дослужился до полковника, когда по приказу императрицы Екатерины Второй, Запорожская Сечь была разорена. Пять тысяч запорожцев ушли в Турцию, кошевой атаман Пётр Калнишевский был сослан в Соловецкий монастырь, рядовым казакам пришлось браться за плуг.

Через 13 лет в 1787 году, по ходатайству светлейшего князя Г.А. Потёмкина, который понял, какой боевой силы лишилась Россия в лице казаков, остатки запорожцев вновь собрали и образовали «войско верных казаков». На созванной войсковой Раде большинством голосов был избран кошевым атаманом Сидор Белый. Далее я узнаю, что кубанский историк И.Д. Попка так пишет о нём: «Седой старик, но исполненный огня, наездник давних сечевых времён, имевший привычку выезжать в перестрелку без шапки и с выставленной наружу мощной своей загорелой грудью». 17 июня 1788 года Белый был ранен под Очаковом. А.В. Суворов, посетивший на другой день раненого атамана писал князю Потёмкину: «Чаю, Сидор Игнатьевич будет жив», - но рана оказалась смертельной и на третий день, 19 июня атаман умер. Суворов донёс об этом Потёмкину и внизу приписал строчку: «На радость – печаль: Сидору Игнатьевичу отдал последний долг…»

И снова я в поиске: читаю, ищу, спрашиваю… и вот узнаю, что атаманом, после смерти С. Белого, избрали любимца казаков – Харько Чепегу. Меня очень заинтересовал порядок выборов. В старину он был простой – голосованием, на сходе, после чего, стоявшие поблизости с белыми оселедцами старики, сами когда-то бывшие властными старшинами, набирали из-под ног растоптанную сапогами грязь и клали её на обнажённую голову избранного кошевого атамана. Грязь текла по лицу и усам «ясновельможного», чтобы всему свету было ведомо, что всё вокруг – прах и тлен, кроме вольностей никем не побеждённого и никому не покорного войска Запорожского!.. После утверждения этой должности Г.А. Потёмкин подарил Чепеге дорогую саблю, с которой новый атаман впоследствии и приехал на Кубань.

Как же развивались события дальше? И снова я в поиске. Наступил 1788 год. Потёмкин, желая отрезать у Очаковского гарнизона подвоз продовольствия из крепости Хаджибей (в других источниках – Гаджибей), посылает сотню казаков под командованием капитана Булатова, чтобы они подожгли турецкие магазины (склады). Но казачья сотня оказалась бессильной выполнить приказ. Тогда 29 октября вызвался Чепега. С несколькими отважными казаками под покровом чёрной южной ночи он пробрался к Хаджибею, и береговой цейхгауз запылал. А 7 ноября в самой крепости Чепега поджёг амбар с продовольствием. «Как он умудрился сделать это – один Бог ведает,..» - замечает кубанский историк И.Д. Попка. За этот подвиг он был удостоен офицерского ордена Святого Георгия IV степени. Я следую за событиями и узнаю, что на поприще атамана З.А. Чепега показал себя человеком большого ума и доброго сердца. Мужественный и несокрушимый в бою, он даже при тяжёлом ранении под Бендерами (мушкетная пуля попала ему в правое плечо навылет, от чего он очень страдал) сохранял хладнокровие. Сквозная пулевая рана надолго уложила его в постель. А поправившись, он снова сел на боевого коня и снова отличался в сражениях…

А вот остров Березань…(Березань – скалистый остров размером 800 на 400 м. напротив устья реки Березань у Днепровско – Бугского лимана, на котором в конце 18 в. находилась сильная крепость Османской империи. В честь взятия острова один из новых куреней, основанных на Кубани, был назван Березанским). Я узнаю, что князь Потёмкин пытается взять его. Березань грозно стоит на пути к Очакову. Потёмкин терпит неудачу. Он в отчаянии, прячется от людей, валяясь на коврах в своей походной палатке, грызёт ногти, «малодушничает» и вдруг вспоминает о лихих запорожцах.

Листаю страницы газет, учебников. Ищу в них ответы, на возникшие у меня вопросы о жизни кошевого атамана. И вот нахожу… С интересом читаю… Измаил… Неприступная крепость…(Измаил – бывшая турецкая крепость на Килийском рукаве Дуная. В годы русско-турецкой войны 1787 – 1791 гг. являлась цитаделью турецкого военного могущества на Дунае.) На 11 декабря 1790 года Суворов назначил её штурм. Великий полководец поручил Чепеге вести на мощную турецкую крепость Вторую штурмовую колонну. И в этом грозном сражении атаман показал чудеса храбрости. За мужество ему были пожалованы орден Святого Георгия 3 класса и золотой Измаильский крест. Запорожские казаки заслужили отцовское спасибо от Суворова, что было великой честью для них.