Легендарная личность – тойона Лёгёй

На Земле сейчас насчитывается свыше пяти тысяч народов. Народы появлялись и исчезали в течение всей истории человечества.

Среди тюркских народов якуты (самоназвание «саха») занимают весьма своеобразное положение, которое характеризуется особенностями языка, традиционной культуры и физического облика. Несмотря на принадлежность якутского к тюркским языкам, в нем прослеживается большой процент слов монгольского происхождения. Вместе с тем якутский язык относится к числу древних тюркских языков и, возможно, с этим связано наличие в его словарном составе около 10% слов неизвестного происхождения.

Предположение о южном происхождении якутов выдвинули ученые и путешественники XVIII века (Ф. Страленберг, Г. Миллер, Э. Фишер, Я. Линденау). Оно подтвердилось в трудах исследователей XIX в. (Р.К. Маак, А.Ф. Миддендорф, В.Л. Серошевский и др.). В 1930-х годах Г.В. Ксенофонтовым предпринимается первое монографическое изучение «древней истории якутов», но оно осталось незавершенным: в опубликованной книге автор предложил свой вариант по сложению двух этнических групп якутов - северных и вилюйских. А общее положение концепции этногенеза Г.В. Ксенофонтова изложено в виде конспекта.

Изучением происхождения якутов занимался А.П. Окладников. Основные идеи и материалы автора по данному вопросу воплощены в виде отдельных глав в его фундаментальной работе по древней истории Якутии.

Данной проблеме посвятили специальные статьи И.В. Константинов и И.Е. Зыков. Кроме того, различные аспекты происхождения народа затрагивались в историко-этнографических, языковедческих и антропологических исследованиях о якутах и все это привело к тому, что по этногенезу якутов сложилась своя историография. Из нее видно, что исследователями определен круг древних и средневековых этносов, так или иначе принимавших участие в формировании якутов.

Высказаны различные предположения и концепции по данному вопросу. Но все они, за исключением работ А.П. Окладникова, И.В. Константинова, строились на узкой источниковедческой базе. Основная причина ее узости была в отсутствии местных археологических материалов ниже ХУ1-ХУИ вв. Это положение несколько улучшилось в 1970-1990-е годы, когда на территории Центральной Якутии были обнаружены скотоводческие поселения, датируемые Х1У-ХУ1 вв. Появилась возможность сопоставить этот материал со средневековыми археологическими комплексами из сопредельных территорий Сибири, Дальнего Востока и Центральной Азии, иными словами, на основе этого сопоставительного материала проверить ранее высказанные предположения по этногенезу якутов и проводить -целостное исследование этой проблемы с привлечением языковых, этнографиче:ких, фольклорных и антропологических материалов.

В 1990-х годах на основании анализа нового археологического материала Л.Н. Алексеев пришел к выводу о значительном участии автохтонного населения 5 сложении якутской народности и сохранении в её культуре многих палеоазиат-\:ких элементов, отразившихся в облике материальной и духовной культуры саха.

Проникновение тюркских групп в Якутии, - пишет он, - не было тотальным, соответственно и тюркизация местных этносов была процессом длительным и мно'оэтапным»2. Автор выразил согласие с выводами Г.В. Ксенофонтова о длительной, поэтапной колонизации Ленского края южными предками якутов.

Точку зрения автохтонного происхождения якутов придерживается известный якутский этнограф С.И. Николаев-Сомоготто. Он фактически отрицает участие тюркоязычных групп в формировании саха, так как по его мнению, каждый якутский род имеет связь с угро-самодийскими и майато-индейскими общностями.

В начале XXI в. по этногенезу якутов опубликованы работы, в которых излагаются оригинальные авторские взгляды по данной проблеме. Среди них особенно нужно выделить статьи известного филолога проф. Н.Е. Петрова. В них возрождена дореволюционная, т.н. миграционная теория по происхождению саха. Процесс этногенеза сводится к простой миграции сложившегося в Прибайкалье народа на Среднюю Лену.

Имя борогонского тойона Лёгёя известно как по ранним русским источникам, так и по легендам, записанным в разное время исследователями. Отношение народной памяти к этой личности и ее деяниям противоречиво. Нет единства и среди поздних интерпретаторов биографии знаменитого борогонца. До сих пор находилось больше критиков. Тем не менее, на сей счёт есть и восторженные суждения. Рассмотрим только исторические факты о нём, доставшиеся нам, и сколь бы ни были они скудны, всё же попробуем составить жизнеописание Лёгёя. Жить пришлось ему в суровое и драматичное время. В фольклоре оно носит название "века войн", когда вопрос жизни и смерти определяли воинственные и могущественные кланы - ага уустара. Широко расселились они на просторах между Леной и Алданом. Особенно были сильны ага уустара, происходившие от Эллэя Боотура - легендарного прародителя всех саха. Лёгёй родился предположительно на рубеже XVI-XVII вв. Его отец Амыкан происходил из борогонских якутов хоринского клана Сынгаах (по русским документам - Сичак). Вот почему в некоторых документах Лёгёя писали под "фамилией" Сичаков. В свою очередь, почти все сказители называют предком борогонцев легендарного Борогона Дьуорту - одного из сыновей Эллэя. Лишь некоторые предания причисляют далёких предков борогонцев к "охотничьему роду людей Омогоя", к которым однако присоединился "любитель вольной охоты" третий сын Эллэя Боруччу-Хара. "Обилие леса со всяким зверьём и озер с разной рыбой оставили этих людей продолжать род, составляющий ныне Борогонский улус", - говорится далее в предании2. По мнению З.И.Петуховой и Ю.И.Васильева, Лёгёй, прежде чем стать главой одного из крупных на борогонской земле ага ууса, испытал многие превратности судьбы, бывая на волосок от гибели. По легенде, его семья и близкие люди, жившие в 30 урасах, были уничтожены хангаласскими воинами в одном из походов. Отряд был послан по приказу самого Тыгына, но имел цель захватить знаменитого борогонского витязя Бэрт-Хара. Как известно, хангаласцы были посрамлены удалым богатырём, проиграв ему во всех состязаниях во время специально устроенного ысыаха. Раздосадованные воины выместили свою обиду на встретившихся на их пути родичах Лёгёя. Как повествует далее легенда, уцелел лишь маленький мальчик, спрятавшийся под перевёрнутой чашей. Им был, как полагают названные выше исследователи, именно Лёгёй. Таким образом, хангаласцы стали его кровными врагами.

Так ли было на самом деле? Мы не имеем возможности подтвердить фольклорную версию историческими фактами. Если это было так, то можно только восхищаться, как Лёгёю удалось в дальнейшем оправиться и стать во главе всех борогонцев. Он создал большую семью. Русские документы одних только взрослых сыновей упоминают шесть: Торонея, Нокто, Чоюка, Дурея, Меха и Идельги. Кроме того, по источникам, известны четыре родных брата Лёгёя - Чигун, Чермок, Ебента и Окто, каждый со своей семьёй и детьми. Поэтому возникают большие сомнения в историчности легендарной версии. Скорее всего, на появление этого предания повлияли события, произошедшие уже после прихода русских, а именно в 1636 г., когда улус Лёгёя подэергся опустошительному нападению восставших против казаков хангаласцев.

Местожительство Лёгёя находилось около озера Мюрю в самом центре борогонских земель. Хотя борогонцы так же, как и другие якуты, разводили скот, но стада, принадлежавшие им, были не столь многочисленны, как например, у хангаласцев или батурусцев. Лёгёй был самым крупным скотовладельцем в улусе. Ему, его братьям и сыновьям принадлежало несколько сот готов скота. Сам он держал около 60 голов скота. Такое большое хозяйство требовало соответствующего количества рабочих рук. Кроме многочисленных домочадцев и родственников у Лёгёя работали слуги - "холопы", по терминологии русских документов тех лет. Например, борогонский якут Бычина и его дочь Агий, кокуйский якут Чончон (Боркончан) Олокоев и другие. За последнего хозяин платил ясак. Лёгёя окружали клиенты, например, Ек Тайтосов (Тосогосов), его брат - Кюнней, Откон - "логуев шаман" и другие.

Интерес вызывают взаимоотношения Лёгёя с Бэрт-Хара – легендарным образом богатыря-одиночки, широко распространённым в якутском фольклоре. Есть основания сомневаться в историчности Бэрт-Хара. Во всяком случае пока трудно связать его имя с документально известными свидетельствами. По-видимому, в образе Бэрт-Хара следует видеть архетип, т.е. идеальный праобраз, лежащий в основе фольклорного произведения. Некоторые сказители считают, что человек с таким именем жил до прихода русских. По степени популярности образ Бэрт-Хара можно поставить в один ряд с образом Тыгына. Лёгёй встречается с Бэрт-Хара только в одной легенде. М.М.Носов со ссылкой на И.А.Худякова утверждает, что Бэрт-Хара, будучи новорожденным ребёнком, был найден стариком Сынгаах-огонньором, назван Майантыла и воспитан им. Своё широко известное имя мальчик получил от витязя Легоя, который купил его у старика, за чёрный цвет лица10. На сегодняшний день единственно достоверным в данном сюжете выглядит обычай владения рабами, подтверждаемый вышеприведёнными фактами. Новый хозяин продолжил воспитание Бэрт-Хара, по-видимому, намереваясь сделать из него послушного слугу или воина. Легендарная традиция, как правило, разводит оба важнейших персонажа борогонского фольклора. Согласно ей Бэрт-Хара всё же являлся сыном одинокой старушки, имел своё, хоть и небольшое, хозяйство, занимался охотой.

Образ Лёгёя в фольклорной памяти получил настолько широкое распространение, что стал ассоциироваться с образом борогонского тойона вообще. Именно поэтому его имя фигурирует в легенде о Бэрт-Хара. Сказители, передававшие из уст в уста подробности происхождения легендарного богатыря, не задумываясь приписали роль его воспитателя самому известному и видному деятелю якутской истории родом из Борогонского улуса. Другой случай такого наложения фольклорных мотивов представляет собой замена имени одного из борогонских тойонов Онюкея (Онюкея Кривого, по русским документам) именем Лёгёя в достаточно известной легенде о вражде между борогонцами и баягантайцами. Любопытно, что в данном случае фолькорные данные находят подтверждение в документальных источниках вплоть до мельчайших деталей. В центре повествования находится сюжет - борьба между двумя кланами из разных улусов. Нанесение обиды, взаимные нападения, месть - стандартный набор мотивов, характерных для фольклора "эпохи войн". Таким образом, Лёгёй выступает знаковой фигурой в якутском фольклоре.

Поэтому в преданиях о приходе русских вокруг Лёгёя складываются определенные стереотипы, связанные с отношением народной памяти к событиям русской колонизации. С одной стороны, неприязнь и идея вооруженной борьбы с пришельцами, с другой, - попытка примирить новые порядки (ясачный режим) с существовавшим до этого положением (независимость якутских кланов и улусов).

Приход русских впервые запечатлен в легендах о Тыгыне. В них говорится о непримиримом противостоянии якутов, возглавляемых Тыгыном и его сыновьями, казакам. С Лёгёем же связан лишь один, но очень красноречивый эпизод. "Когда убили Тыгын-тоена, Лёгёй-тоен взял шест, привязал к нему на конец чернобурую лисицу и соболя; подошел к башне, подал (ясак) и поддался. После того стали якуты говорить: Лёгёй-тойон продал нас русским". Налицо явное противопоставление: Тыгын - лидер вооруженной борьбы за независимость и Лёгёй - предатель. Посмотрим, что об этом говорят документы. К приходу русских в каждом якутском улусе были свои клановые лидеры. В некоторых из них выдвинулись наиболее крупные, богатые и воинственные тойоны. Самые известные из них находились в Хангаласском улусе (Тыгын, его братья и сыновья).

В других улусах также были достаточно самостоятельные, владетельные тойоны. В Мегинском улусе - Буруха и Бодой, в Батурусском - Очей Табутаев, Юрга Гадаров, Омолдон Куликанов, в Намеком - Мымак и соседние с ним бетунские и одейские тойоны. Среди бетунцев особенно выделялись братья Мазей, Камык, Семен Улта. Наконец, в Борогонском улусе упоминаются тойоны Ижил Накураев и Лёгёй. Любопытно отметить тот факт, что борогонцы в первых ясачных книгах записаны как бетунские князцы. Только начиная с ясачной книги 1637 г. Лёгёй отмечен как борогонский князец. С чем это связано, с ошибкой ли ясачных сборщиков или какими-то иными причинами, например, с родственной близостью двух улусов, сказать трудно. Судя по всему, в Борогонском улусе не было равных Лёгёю тойонов. В более позднее время ни князец Ижил, ни его потомки не упоминаются в источниках. Поэтому, когда пришли русские, Лёгёю пришлось защищать интересы всего улуса. Ему приходилось отражать набеги и со стороны других улусов, и прежде всего со стороны хангаласцев. Не случайно в 1636 г. их князцы Бозеко и Откурай, "собрав своево войска ста с четыре и под Ленским острожком погромили государевых ясачных людей и князца Логуя жены и дети и улусных ево людей побили и лошадей и скот отогнали". Напряженные отношения складывались с мегинскими якутами.

В драматичных событиях 1642 г. Лёгёю предстояло сыграть важную роль в предотвращении ещё большего кровопролития. Всё началось с провокационных слухов, предшествовавших приезду первых якутских воевод П.Головина и М.Глебова в Ленский острог. Суть их сводилась к тому, что воеводы собирались провести перепись с целью истребления части якутов и конфискации скота. Вследствие этого почти во всех улусах начались вооруженные выступления против воеводских переписчиков, намеревавшихся по заданию П.Головина действительно описать скот якутов, но естественно с целью установления нового принципа обложения ясака - с количества скота, содержащегося в каждом хозяйстве. По-видимому, в улусах, находившихся в непосредственной близости от острога - в Намеком и Борогонском действительные цели и характер переписи стали известны раньше других. Поэтому главы этих улусов сразу же заняли нейтральную позицию. Более того, Лёгёй предпринял попытку вмешаться в ход событий. Вначале он отговаривал воеводу П.Головина от поспешности в проведении переписи, затем предложил описать прежде всего его улус. Наконец, когда непоправимое свершилось были убиты переписчики и к острогу в конце февраля стали подходить вооруженные отряды из различных улусов, Лёгёй вступил в непосредственные переговоры с лидерами воинственно настроенных хангаласских, бетунских и других якутов. На съезде якутских князцов в Намеком улусе он решительно высказался против восстания. Самым ярким свидетельством твердости позиции Лёгёя является тот факт, что на съезд он прибыл один без вооруженных людей. Конечно же, если оценивать действия Лёгёя с высоты сегодняшних дней, то его следует назвать предателем интересов якутского народа. Тем не менее, будем объективны. В XVII в. жизнь человека, жившего на бескрайних просторах тайги и в иных общественных условиях и полагавшегося больше на свои собственные силы, определялась совсем другими факторами. Предки якутов жили в период господства натурального хозяйства, в котором наиболее значимы внутренние общественные связи, т.е. отношения социального микрокосма - как-то семья, родственные связи, община и т.д. В тот суровый век гарантом существования был ага ууса - клановая группа, из которой происходил твой отец. Более широкие социальные связи на уровне улуса были сколько-нибудь значимы в силу этнической памяти об особом происхождении главных подразделений якутского этноса. Естественно стремление лиц, наделенных властью в масштабе ууса или улуса, заботиться прежде всего о безопасности своих подопечных. Таким был Лёгёй, такими были другие князцы и тойоны. До того момента, когда во внутренний мир якутов вторглось Московское государство, не было той силы, которая могла бы подчинить интересы самоуправляющихся улусов единой цели. В поведении Лёгёя видно стремление уберечь своих людей от напрасного кровопролития. Сейчас можно сколько угодно обвинять его в трусости и в ограниченности ума. Но как можно судить человека, вынужденного выбирать между двух зол. С одной стороны, неведомые пришельцы, сделавшие твои земли плацдармом своей колонизаторской политики, а с другой, - враждебные уусы из других улусов.

Земли борогонских и намских якутов стали как бы заложниками сложившейся социально-политической ситуации. Близость Ленского острога и постоянная военная угроза со стороны его гарнизона вынуждала искать преимущественно мирные формы контактов с казаками и промышленными людьми. Надо сказать также, что ясачная система не затрагивала коренных интересов населения - его культурного и экономического уклада жизни, поэтому ясак стал своеобразной формой откупа. Уплата ясака давала гарантии стабильности. К чести Лёгёя следует отнести тот факт, что он не стал используя свои связи с казаками, искать реванша в борьбе с другими якутскими улусами, в частности с хангаласцами.

Жизненный путь Легея, по-видимому, завершился на рубеже 50-60-х гг. XVII в., ибо после этого имя его в документах больше не упоминается. Вместо него во главе улуса встал его старший сын Тороней Логуев. Потомки судят о делах своих предков по степени воздействия этих деяний на современную жизнь. Лёгёй выбрал путь мирного сосуществования.