Кто воевал в романе Война и Мир

Наполеон и Кутузов противостоят друг другу в романе «Война и мир». Чрезвычайно важно, что это противопоставление принадлежит Толстому. Во всех исторических сочинениях, какие он читал, русских и французских, Наполеону противопоставлялся Александр I. И Толстому поначалу приходила мысль «написать психологическую историю романа Александра и Наполеона». Но в «Войне и мире» спор «узурпатора» Наполеона с «ангелом» Александром Павловичем обсуждается только в салоне Анны Павловны Шерер. Императору Александру Толстой отказывает в праве быть

вершителем исторических событий; он не согласен отдавать ему и его придворным генералам славу русского оружия. В этой роли его заменил Михаил Илларионович Кутузов.

«Русский дедушка»

Когда мы вспоминаем о Михаиле Илларионовиче Кутузове, перед нами встает портрет, нарисованный писателем Львом Николаевичем Толстым на страницах романа «Война и мир». «Старый одноглазый дедушка, сидящий на табуретке и старающийся не мешать охваченным патриотическим чувством солдатам одерживать победы». Столько душевной простоты светится в этом облике! Он как бы олицетворяет всю ту глубокую и непонятную непосвященным людям мудрость истинно народной войны...

В романе Кутузов предстает истинным полководцем народной войны, воплощением народной мудрости и патриотического чувства. Автор наделяет его такими качествами, как скромность, искренность, простота. Кутузов, как никто другой из полководцев, близок к народу. Это можно увидеть из его непритязательности; веры в бога: перед бородинским сражением Михаил Илларионович падает на колени перед иконой Богородицы, прося у нее помощи. Не зря, в части, описывающей совет в Филях, простая крестьянская девочка, думая о нем, называет полководца просто дедушкой. Он очень прост и не возвышает себя над другими. Военные заслуги Кутузов приписывает простым солдатам и воле божьей, а не себе.

Кутузов не лишен и милосердия к врагам: «...они ведь тоже люди, и их пожалеть нужно» - говорит он о захваченных в плен французах. Ему жаль не только русских, но и простых французских солдат, идущих на смерть по приказу Наполеона.

Фельдмаршал Кутузов символизирует саму Россию, «сочетающую в себе хитрость с простодушием». Именно в таком виде Михаил Илларионович показан на страницах романа «Война и мир». Таким он и перекочевал с них в другие книги, фильмы и даже в учебники истории. Так появился и закрепился в нашем сознании образ простого и доступного «русского дедушки».

Существует взгляд, что Толстой приспособил образ Кутузова к своей исторической концепции фатализма и тем самым исказил действительные черты выдающегося полководца. Справедливо это, может быть, лишь относительно некоторых рассуждений последнего тома. В художественных картинах «Войны и мира» Кутузов неизменно предстает отнюдь не бездеятельным человеком, умеющим лишь мудро созерцать ход событий. Это он своими верными действиями и распоряжениями спасает русскую армию после капитуляции Мака и сдачи Наполеону Вены; это он, не любящий громких фраз, посылает Багратиона задержать французов и напутствует его патетическими словами: «Благословляю тебя на великий подвиг!»; это он приказывает оставить Москву и говорит, что заставит французов, как раньше турок, «лошадиное мясо жрать» .

Полководец, политик, дипломат...

В действительности образ прославленного фельдмаршала разительно отличается от представленного нам Толстым, и простота никак не относится к его реальным качествам.

Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, впоследствии князь Смоленский, - выходец из небогатого и не слишком знатного рода, который, впрочем, был повязан со многими другими родами России.

Мы часто слышали, о том, как не терпел Кутузова император Александр I, но никогда не задумывались, почему при этом Михаил Илларионович все же в 1812 году стал главнокомандующим. Воля народа? Да нет, если монарх тебя не любит, никакой народ тут уж не поможет. В то время, когда Кутузов получал награды за победы над Наполеоном, любимец русского флота адмирал Ушаков страдал от безделья в деревне. Не менее любимый все тем же народом адмирал Сенявин подал в отставку из-за конфликта с императором. Народ - плохой заступник.

Однако царь не может править страной, не опираясь хоть на какую-либо прослойку населения, то есть авторитарно. Александру I выбирать не приходилось, он вынужден был опираться на «старых екатерининских вельмож», которые горой стояли за интересы своей прослойки. Поэтому чуждый для них мещанин Сперанский оказался в ссылке, захудалый дворянин Ушаков - в деревне, а «свой» Кутузов, несмотря на всю неприязнь императора, стал главнокомандующим.

Теперь вспомним портрет фельдмаршала. Слегка одутловатое лицо, седые волосы, повязка на глазу... Эта повязка кочует из фильма в фильм, из книги в книгу. И напрасно. Надевая ее на глаз Кутузова, писатели и сценаристы забывают, что, несмотря на жуткие раны, видеть правым глазом полководец перестал только в 1805 году, незадолго до Аустерлицкого сражения, в результате самолечения. Да и на портретах фельдмаршал тоже изображен без повязки.

Бесспорно, это был способный полководец, что он доказал хотя бы во время русско-турецкой войны 1806-1812 годов. Но Михаил Илларионович обладал не только полководческими, но и дипломатическими дарованиями, а профессия дипломата никак не вязалась с простотой. «Именно Кутузов в 1784 году убедил крымского хана Крым-Гирея отречься от престола и передать свои владения России. В 1793 году Екатерина II отправила Михаила Илларионовича в Турцию с целью улучшения отношений между двумя странами, что ему блестяще удалось».

Одним из наиболее распространенных мифов отечественной истории является утверждение, что Кутузов якобы был близким соратником и любимым учеником генералиссимуса Александра Васильевича Суворова. Вот только Суворов считал несколько иначе: «Я не кланяюсь, не кланяюсь Кутузову: он поклонится раз, а обманет десять раз»1. Так что никакой близости между ними не наблюдалось. Да и пути двух полководцев пересекались не так уж часто, в отличие, к примеру, от Багратиона или Милорадовича, которые прошли с Суворовым практически через все его сражения и действительно принадлежали к числу любимцев.

Долгое время было принято считать, что неприязнь Александра I к Кутузову возникла после Аустерлицкого сражения. Дескать, «фельдмаршал служил живым упреком императору, постоянно напоминая ему о том, что тот взялся не за свое дело, принявшись руководить сражением». Это совсем не так. Дело в том, что сразу же после своего воцарения, то есть еще за три года до Аустерлица, Александр отправил Кутузова в отставку с поста петербургского генерал-губернатора по совершенно пустяковому поводу. Так что конфликт императора и полководца начался значительно раньше. В чем же его причина? Скорее всего, причину конфликта следует искать в другом. Как отмечают многие исследователи, Александр «всегда мучился угрызениями совести по поводу гибели своего отца, невольным соучастником которой он стал». Поэтому он с одинаковой неприязнью относился как к заговорщикам, так и к близким Павлу людям. Все они были устранены от двора. Так что Кутузов действительно являлся живым упреком для Александра, но отнюдь не упреком проигранного Аустерлицкого сражения, а упреком «страшного преступления отцеубийства, о котором он одним своим видом постоянно напоминал впечатлительному императору».

Аустерлиц. Эта битва неоднократно описана историками. Это позор русского оружия и прежде всего позор того, кто настоял на сражении в подобных условиях. Это позор императора Александра I. Не будем его оправдывать, но все же рассмотрим поведение Кутузова во время сражения... А рассматривать-то, собственно, и нечего. Багратион, Дохтуров и другие генералы метались по полю боя, пытаясь спасти то, что, казалось бы, спасти уже невозможно. Кутузов же не сделал ровным счетом ничего. Почему? Боялся нарушить приказ императора? Возможно, вот только вряд ли бы таким же образом поступили в подобной ситуации Суворов, Ушаков, Нельсон, Скобелев или Румянцев. Победителей не судят, а ради победы можно рискнуть и проявить неповиновение. Кутузов рисковать отказался, и вряд ли это его украшает. Впрочем, он тоже не прогадал. Если бы Михаил Илларионович попытался спасти армию, то и радость победы, и позор возможного поражения ему пришлось поделить с императором. А так весь позор достался Александру I, причем вполне заслуженно. Вот только «на Аустерлицком поле погибли люди, которых он мог спасти, рискнув своим положением»1.

Так кем же на самом деле был фельдмаршал Кутузов? Нет, безусловно, не тем простоватым дедушкой, каким принято его изображать вслед за Толстым. Это «хитрый и честолюбивый царедворец и политик. Но также и способный полководец»1. И этого у него не отнять, несмотря на все его многочисленные недостатки. Историки же, пытаясь замазать шероховатости, попутно сильно исказили истинный портрет фельдмаршала. Поэтому нам хорошо известен Кутузов-полководец, но мы, к сожалению, совершенно не знаем Кутузова-политика, человека и дипломата. Так, «рисуя благообразную лубочную картинку, нас в который раз обокрали в историческом плане».

«Корсиканский коротышка»

Наполеон у Толстого олицетворяет собой силы зла, упивающиеся собственным величием. Война для него - игра, а люди - пешки: «Шахматы поставлены, игра начнется завтра», - говорит Бонапарт перед Бородинским сражением.

Все, решительно все эпизоды, где появляется Наполеон, представляют его в резко ироническом освещении. Комичны описания внешности императора. Толстой старательно подчеркивает недостатки Наполеона колко подобранными эпитетами; некоторая полнота и неуклюжесть превращаются у него в «жирность»: «Он, пофыркивая и покряхтывая поворачивался то толстой спиной, то обросшею грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело». Особенно старательно наблюдает Толстой за жестами «великого человека» - театральными, рассчитанными на эффект. И в этом случае надо отдать дань его проницательности. Академик Е.Тарле, досконально изучивший исторические источники о Наполеоне, пишет: «А Наполеон в актерстве был действительно велик, хотя на заре его деятельности, в Тулоне, в Италии, в Египте, это его свойство стало открываться пока лишь очень немногим, лишь самым проницательным из самых близких».

Наполеон играет роль, притом фальшивую, и в сцене награждения орденом Почетного легиона Преображенского солдата Лазарева, и в разговоре с денщиком Лаврушкой, и в эпизоде нетерпеливого ожидания «депутации бояр» на Поклонной горе. Это не вымышленные, а подлинные случаи, взятые к тому же из французского источника - «Истории консульства и империи» Тьера. Толстой меняет лишь тон и слог - высокопарный на простой, несколько даже огрубленный . «Дитя Дона», «птица полей» - все это есть у Тьера, но иронически переосмыслено Толстым.

В исторических сочинениях Толстой находил разноречивые оценки Наполеона: «Тьер говорит, что Наполеон был благороднейший человек; Ланфрей говорит, что он был мошенник».

По самому существу своей задачи художника здесь, как и в других случаях, Толстой устраняет спорные вопросы, касающиеся исторических лиц и фактов, дает смелые очерки их, точные, яркие, определенные описания и приговоры.

Толстой не хуже тогдашних историков видел страшную силу Наполеона, перед которой трепетали монархи всей Европы, на милость которого бесславно сдавались огромные армии. Обо всем этом рассказано в «Войне и мире». Но тот же Наполеон потерпел поражение в России и бежал, спасая себя, от армии. Защитники Наполеона уверяли, что и здесь он был велик, и если бы не досадные случайности , все могло бы быть иначе. Толстой показывает, что иначе быть не могло.

Наполеон претендовал на великую роль в истории, рассчитывал творить историю, подчиняя ее собственной воле. «Он деспот не только по положению, но и по убеждению». «Историческими», «государственными» интересами он оправдывал убийства, расстрелы пленных, свои захватнические войны, в которых погибали миллионы людей.

Толстого не интересует количество выигранных Наполеоном сражений и число покоренных государств. Он подходит к Наполеону с иной мерой, которую считал единственно правильной: «Нет величия там, где нет простоты, добра и правды». Создатель «Войны и мира» заявил о своем праве «просто и прямо смотреть на дело» - и от этого простого и прямого взгляда с Бонапарта спала мишура величия, ибо «признание величия, не измеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости». Толстой подчеркивает в романе, что это не только его собственный, но исторически оправданный, необходимы взгляд. «Мы заплатили за то, чтобы иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права».

Великий император

О Наполеоне написаны тысячи книг и бесчисленные количества статей. Историки и писатели, поэты и публицисты едва ли не всех стран мира пытались понять и объяснить феномен маленького корсиканца, ставшего императором французов и властелином Европы, из Кремля наблюдавшим за пожаром Москвы. Казалось бы, за два прошедших века изучены все аспекты его политической карьеры и военной стратегии, все нюансы общественной и личной жизни, прослежен буквально каждый шаг Бонапарта от рождения в семье адвоката на острове Корсика до смерти в изгнании на острове Святой Елены. О нем писали по-разному, стараясь разгадать загадку его феноменального возвышения и столь же стремительного падения.

Житие Наполеона - одно из примечательных исторических явлений. Действительно, какой другой великий человек так сильно поразил народное воображение и породил столько споров? Жизнеописания Цезаря и Александра Македонского представлены лишь на книжных полках наиболее образованных читателей, Фридрих Прусский не слишком популярен за пределами своей страны, Карл Великий царит только на страницах школьных учебников, тогда как Наполеон...

Обратимся, для начала, к Наполеону-стратегу, коим он не являлся, по мнению Толстого.

Практически во всех кампаниях, Наполеона вынуждали вступать в войну, в том числе и главный противник Франции - Англия, снабжавшая постоянными субсидиями врагов Бонапарта. А потому он вынужден был применять в действии знаменитое изречение, гласящее: «Лучшая оборона -это наступление».

Составляющие военного гения Наполеона - это «безграничная уверенность в себе, то, что он называет своей «звездой»; это быстрое и богатое воображение; почти сверхъестественная интуиция, помогающая ему предугадывать реакцию противника; это тщательное претворение в практику стратегических принципов и чудовищная сила воли, проявляющаяся в момент принятия тактических решений».

Когда начинаешь изучать эти качества, воплотившиеся в человеке, выигравшем более 50 сражений и связавшем со своим именем многочисленные тактические принципы, испытываешь к нему огромный пиетет. А потому естественным является желание прикрыться авторитетом специалистов, и прежде всего самого выдающегося - прусского военного писателя Карла фон Клаузевица, утверждавшего в трактате «О войне», что Наполеон был «олицетворением бога войны».

Наполеон работает на самом поле битвы, как игрок в шахматы на доске, делая ставку исключительно на подготовку и дисциплинированность войск и на то, что сегодня назвали бы компонентами «психологической» войны. И именно здесь вступает в игру его воздействие на «человеческий фактор». Действительно, какой другой полководец сумел бы выиграть битву при Аустерлице после того, как в течение двух предшествовавших дней его солдаты проделали марш-бросок в 120 километров?

• Они ворчали, - заметит он, - но продолжали идти!

Маршалы, ворчуны, гвардия! Легендарные персонажи. Отпечаток личности Наполеона на его солдатах настолько же глубок, как и его определяющее влияние на стратегию и тактику, и солдат империи занял подобающее ему место в музее Истории вместе со своим императором. По правде сказать, никогда не было более близких отношений между солдатами и их главнокомандующим: «все, на любом уровне армейской иерархии, живут и соображают только для того, чтобы заслужить его одобрительный взгляд или умереть у него на глазах».

Нередко Наполеона изображают человеком суровым, нечувствительным к страданиям и тяготам солдат. Но тысячи свидетельств современников убеждают нас в обратном.

«Отец, теряющий своих детей, не испытывает никакой сладости от победы. Когда затронуто сердце, даже слава не порождает иллюзий», - скажет Наполеон после кровопролитного сражения под Эйлау.

Но Наполеон Бонапарт был не только гениальным полководцем и стратегом. Император был великолепным дипломатом и законодателем, сумевшим вытащить Францию из жесточайшего кризиса своим легендарным трудолюбием, упорством и дотошностью.

Наполеон, кроме всего, был и одним из великих литераторов своей эпохи. Де Виньи, Гюго и Бальзак восхищались и стилем, и мыслью императора, а Борбэ д' Орвильи, уверяющий, что все писатели века помечены его влиянием - «их мысль отсвечивает Наполеоном», - восторгался его «даром писать гениально». Произведения Бонапарта отличаются знаменитой «imperatoria brevi tas» - императорской лаконичностью, умением «чеканить ясные, резкие и мощные фразы».

Смерть Наполеона Бонапарта в 1821 году, уже в изгнании, не только не остается незамеченной, а производит тяжелое потрясение его многочисленным поклонникам во всех странах, среди которых были и известнейшие личности. Узнав о кончине своего героя, Мандзони охвачен лихорадкой, он в глубоком кризисе, из которого рождается знаменитая «Ода 5 мая», переведенная на все языки: