Дом  ->  Семья  | Автор: Плеханова Н.А. | Добавлено: 2015-03-06

История семьи в годы Великой Отечественной войны

Год Великой Победы обязывает нас ко многому: мы должны узнать всё о тех, кем она добыта. И не только узнать, но и другим рассказать об участниках Великой Отечественной войны потому, что день за днём их становится меньше и меньше. И судьбы у них у всех разные, хотя в одном похожие: они защищали Родину от вероломного захватчика, значит, защищали и каждого из нас.

Нелёгкая, но интересная судьба моего прадеда- участника Великой Отечественной войны Семена Романовича Плеханова, родившегося 22 февраля 1914 года в с. Троицкое Оренбургской волости в семье зажиточного крестьянина. Его отец, Роман Константинович, прибыл в наши края из Подмосковья на богатые земли. Здесь женился на моей прапрабабушке. Но сыпной тиф, свирепствующий в 1923-1924 годах в нашей местности, унёс из жизни этого прекрасного человека-«мастера на все руки».

Прапрабабушка осталась вдовой с двумя детьми: старшей дочерью Марьей и младшим Семёном. Вскоре она заболела, надолго слегла, близких родственников не было, и детей соседи отдали в детдом.

Прошло четыре года, прежде чем она после длительной болезни нашла своих детей в детских домах. К этому времени Семёну исполнилось четырнадцать лет, и он стал работать у кулаков по найму. Вся работа спорилась в его руках. Делать приходилось всё: пасти скот, тачать сапоги, косить траву, убирать хлеб. Появившийся в семье отчим научил Семёна Романовича шить брюки, шапки, сапоги и пиджаки. С 16 лет мой прадедушка устроился на работу в углеразведку, появившуюся в Троицком районе. Оттуда и в армию ушёл. Служил честно и добросовестно в части, которая находилась в Оренбурге. В Красной Армии он стал сержантом. Как

грамотного (в детском доме он окончил 7 классов), по демобилизации его пригласили в милицию города Оренбурга. Служба в милиции, занятия спортом, систематические учения укрепили физически и нравственно моего прадедушку, и в июле 1940 года его в числе лучших милиционеров г. Оренбурга направляют в город Кишинев для службы в только что присоединённых к Молдавии районах Бессарабии. Через два месяца к Семену Романовичу по вызову приехала жена с шестилетним сыном Николаем (ныне моим дедушкой). Местное население, молдаване, приняли новых жильцов очень тепло.

Прошел год. На границе чувствовалось напряжение, тревожность. И моя прабабушка в мае 1941 года уехала в Оренбург, взяв с собой сына. В начале июня она возвратилась к мужу одна, оставив Николая в деревне, у своей матери.

В Кишинёве Семён Романович с женой и встретили страшное утро 22 июня 1941 года... Тогда многие покидали город, моя прабабушка тоже оставила его. Началась паника, толпы беженцев устремились на Восток. Уже невозможно было добираться поездом или машиной, люди передвигались, кто как мог: пешком, на попутках, на подводах. Фашистские самолеты постоянно бомбили беженцев. На этот раз Прасковья Ефимовна добиралась до Оренбурга четыре месяца.

Бомбежки стали постоянными, наводя ужас на жителей, но это все было сбоку, сзади, сам же Кишинев мало бомбили. Немцы «берегли» его для себя. Зато в город ринулись вооруженные до зубов мотоциклисты и получили решительный отпор и сопротивление Красной Армии, пограничников, подразделений милиции и НКВД. Каждую пядь земли отчаянно защищали. Люди стояли на смерть.

Фашисты, конечно, не ожидали такого ожесточенного сопротивления. Из отдела милиции увозили документацию, наспех загрузив ее в машину, в которой уже находились вещи из частной пошивочной мастерской. Семен Романович и еще три милиционера были назначены сохранить и сдать документацию в указанное учреждение. И хотя все они были друзьями по службе, смелыми и осмотрительными, хорошо ориентирующимися в сложной обстановке. Очень трудно пришлось им пробираться в штаб шестой армии в отдел НКВД. Не раз попадали под бомбежку, не хватало бензина, просили его у встречных машин, и снова отправлялись в путь.

Документацию приняли без проволочки. А вещи пошивочной мастерской, бывшие в грузовике, некуда было деть. На этой же машине возвращались обратно в свою часть. Тяжелый это был путь. Постоянные налеты штурмовиков, взрывы бомб, серьезное ранение одного друга и гибель другого. И все это как в кошмарном сне. Наконец встретили своих. Из нашего милицейского взвода многих уже не было (кто ранен, а кто убит). Комвзвода говорит: «Семен, слышишь, тихо-то как к ночи, и фашист устал, измотали мы его, отдыхает подлый! Видишь, в клочьях обмундирование, с мертвых я не могу снимать. В грузовике есть машинка «Зингер» и материал, он немного осколками посечен, я уж проверил. Ничего, выкроишь?». Заняться мирным делом в тишине после боя - как будто дома побывать. Сказано - сделано. Первую гимнастерку и галифе я сшил 10 июля 1941 года.

Отходили с тяжелыми боями, «Зингер» везли в грузовике, получил первое осколочное ранение в правую ногу, но остался в строю. В затишье сшил себе новую форму, потому что осколками так посекло мое обмундирование, что остались одни лохмотья. Рана затянулась быстро, я продолжал воевать и шить гимнастерки и галифе. Зимой мне приходилось латать и шить шинели. Узнало об этом командование полка, приказало: «Зингер» беречь как зеницу ока. Так и воевала швейная машина вместе со мной все время на передовой. Нелегко было: товарищи отдыхают, а я шью, и автомат рядом. Куда только не бросала судьба меня с моей «подругой»-швейной машиной первого класса «Зингер», которая даже трехмиллиметровую фанеру прошивала. Какую великую службу сослужила она бойцам, командирам моего полка и дивизии! Всякое было: чуть вздремнешь - и тебя теребят: «Командир пришел, шить обмундирование новое надо»...

"Невозможно без слёз рассказать, - вспоминает Семён Романович, - о военном лете 1941 года: с многочисленными потерями мы отступали к Волге. Враг рвался к Сталинграду, чтобы захватить нефть. И мы ежедневно сдерживали фашистскую армию, изматывая её.

Бой за боем, потери за потерями - так прошёл почти ещё год. Усталые, измученные, мы ждали подкрепления и верили, что скоро погоним врага обратно. Изо дня в день шли кровопролитные бои, наши войска всё отступали к Сталинграду. 28-30 июля 1942 года мы остановились на самом берегу Волги. Переправа ночью под непрерывным огнём... Сколько из нас погибнет, никто не знал, но каждый был готов до последней капли крови защищать Сталинград!..

В течение трёх месяцев защищали город, отражая непрерывные атаки, про еду и сон мы даже думать не могли, а всем нам, конечно, очень хотелось есть и спать. Но мы не падали духом, выдержали всё, хотя город был очень сильно разрушен. С 19 ноября начался второй этап в Сталинградской битве. Моя дивизия была на левом фланге, она участвовала в освобождении многих населённых пунктов и в окружении фашистских войск.

Наконец-то мы сомкнули кольцо вокруг вражеских сил: 330-тысячная фашистская армия была окружена.

12 января 1943 года во время генерального штурма этой группировки я был тяжело ранен, но чудо- медики спасли мне жизнь. В Сталинградской битве я участвовал 92 дня, награждён медалью "За оборону Сталинграда".

Вернулся в строй в начале июня 1943 года, нашёл свою машинку "Зингер", её бережно хранили мои товарищи- бойцы. Наша дивизия наступала после разгрома гитлеровцев под Сталинградом. Нам дали 3 дня отдыха, а я все три дня шил обмундирование комсоставу. Не раз приходилось в короткие передышки нашивать заплатки, особенно на гимнастёрки и галифе.

Я любил шить во всякую погоду и получал от этой нелёгкой работы удовольствие, она помогала мне отвлечься от жестокой действительности, восстановить силы после изнурительных боев - я так отдыхал. Не раз приходилось мне первым подниматься в атаку. За храбрость был награжден в 1943 году орденом Красной Звезды. Потом - тяжелое ранение в правую руку. Долго пролежал в госпитале. Пока я лечился, мой полк перебросили на Северо-Западный фронт, где проходили самые тяжелые бои: враг истекал кровью, но не сдавался, как раненый зверь, с остервенением цепляясь за каждый клочок земли. За взятие Кенигсберга я награжден орденом Красного Знамени.

До боли сжималось мое сердце, когда я отдавал в руки новенькое обмундирование солдату или командиру и видел, как они радуются обновке. У самого же в мыслях: «Дай Бог, чтобы надолго хватило, чтобы моя работа сберегла ее владельца». И так до конца войны…

В начале апреля 1945 года, после тяжелого ранения, я снова попал в госпиталь, где и встретил День Победы. Там меня навестил командир полка и помог с отправкой домой. Меня и мой «Зингер» отправили на поезде до самого Оренбурга.

С тех пор мой прадедушка Семен Романович шил многим мужчинам по заказу разную одежду. Шил хорошо, добротно, люди его ценили и уважали. Любимую работу не оставлял до самой смерти.

Только вот хотел он «Зингер» передать своему сыну Николаю, но не успел - скоропостижно умер. А машинка осталась в подвале кооперативного дома. Сын думал, что не посмеет никто ее взять, ведь все закрыто. «Исполнится сорок дней, тогда и возьму» - думал он. Пришел Николай Семенович на сорок первый день после смерти отца в подвальчик, а от машинки остались только ножки, то есть столик, а саму украли. Горько заплакал сын: «На фронте уцелела, а тут украли...» Собрались все родные в этот день памяти, купили цветы и поехали на могилу нашего знаменитого воина - портного низко ему поклониться. Мы, внуки и правнуки, будем помнить его вечно…

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)