Сталинские репрессии 30-50-х годов

Очень тяжёлым оказался период «большого террора» вместе с его последствиями для многих граждан страны. Репрессии в 30-е годы стали нормой жизни советских государств. «Репрессия , карательная мера, наказание, применяемые государственными органами». Советским людям того времени пришлось многое пережить: потерять дорогих и близких людей, лишиться прав и свобод, потерять себя морально и физически. «Всего в 1937 - 1938 годах, когда Наркомат Внутренних Дел возглавлял Николай Ежов, было арестовано по политическим мотивам не менее 1 миллиона 700 тысяч человек, т.е. примерно в триста раз больше, чем в 1936 году. Семьсот тысяч из них были расстреляны».

За период действия сталинской репрессивной машины «более 2 млн. 600 тыс. человек были репрессированы по национальному признаку. По решению высшего партийного – государственного руководства СССР на территории Российской Федерации подверглись полной депортации 11 народов , а 48 народов – частичной». Жертвами политических репрессий становились люди различных национальностей, возрастов, должностей.

«По данным опубликованных в 1992 г. материалов Всесоюзной переписи населения 1937 году на территории АССР немцев Поволжья проживало 322 652 немца, 106 466 русских, 1989 представителей других национальностей». Моя бабушка, Шнайдер Эльвира Готфридовна, родилась в 1931 году в АССР немцев Поволжья, село Фишер, прожила там 10 лет.

По указу Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года №21-160 «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» была ликвидирована АССР немцев Поволжья. Российских немцев расселяли в принудительном порядке в северных и восточных районах Российской Федерации, в республиках Средней Азии и Казахстана, часть попали и в Коми АССР.

Однако, этому процессу предшествовали события 1937-1938 гг., которые уничтожили тысячи высокорентабельных крестьянских немецких хозяйств, а их владельцы были арестованы и посажены в тюрьмы, высланы, в лучшем случае стали батраками государства в кулацких спецпоселках. Противопоставить произволу и беззаконию властей было почти нечего. Применение военной силы и массовые репрессии позволили осуществить раскулачивание и вывоз кулаков в отдалённые районы страны. Так «по переписи 1939 г. в Коми АССР числилось 2617 немцев, в том числе 1358 мужчин и 1259 женщин. Из них только 122 человека проживали в городе; остальные в сёлах и посёлках».

Состав репрессированных в 1937-1938 гг., исходя из содержания приказа НКВД № 00447, можно разделить на три блока:

• «Традиционный блок». В него входили осуждённые по политическим мотивам
• «Крестьянско-эсеровский блок». Главный удар был нанесен по крестьянам, шло «очищение» советской деревни от эсеровских элементов.
• «Национальный блок». Сюда попали поляки, немцы, финны, латыши, эстонцы и др.

В Оперативном приказе Народного комиссара внутренних дел С.С.С.Р. № 00447 об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов, были определены квоты - эти цифры были не окончательными, так как ряд регионов еще не прислал свои «соображения». Как и при раскулачивании, во всех районах были получены из Центра квоты для каждой из двух категорий . Так в Поволжской АССР, как свидетельствует этот документ, планировалось расстрелять - 200 человек, менее активных, но всё же враждебных, также ждал арест или заключение в лагере – 700 человек. Осуществление этого приказа возлагалось на «особые тройки», которые занимались рассмотрением материалов арестованных, ведением протоколов заседаний, принятием решений по дальнейшей судьбе многих людей. В республике Поволжья в «тройку входили: председатель – Далингер, члены – Люфт, Анисимов». Эти люди определяли дальнейшую судьбу спецпереселенцев, распоряжались их жизнями. Отец моей бабушки, Шнайдер Готфрид Викторович, имел звание старшего лейтенанта милиции, работал в структуре НКВД и имел отношение к работе районной тройки. Ему приходилось производить аресты, осуществлять выселение и дальнейшую отправку на спецпоселения родственников репрессированных односельчан. Возможно, тогда он и не предполагал, что на их месте вскоре может оказаться и его семья. Жили в те времена они довольно неплохо, но в связи с началом Великой Отечественной войны их жизнь резко изменилась и заставила испытать немало трудностей.

С 6 августа по 21 декабря 1937 года, около 10 операций того же типа, что проводились по приказу НКВД № 00447, были запущены Политбюро и исполнителем его воли НКВД с целью «ликвидировать» национальность за национальностью как «шпионские и диверсионные группы»: немцев, поляков, японцев, румын, финнов, литовцев, эстонцев, латышей, греков, турок. За 15 месяцев с августа 1937 по ноябрь 1938 года в ходе операций, направленных против «шпионов», многие сотни тысяч были арестованы.

Среди прочих операций, можно назвать:

• «польскую операцию» ; в результате этой операции в период с 25 августа 1937 по 15 ноября 1938 года было осуждено 139 085 человек, из них приговорен к смерти 111 091;
• операцию по «ликвидации немецких контингентов, работающих на оборонных предприятиях», 20 июля 1937 года;
• операцию по репрессиям в отношении семей арестованных врагов народа » .

Этого краткого и очень неполного перечня операций, запущенных НКВД по решению Политбюро, достаточно, чтобы подчеркнуть централизованный характер репрессий, которые велись по приказу Центра местными чиновниками; было ли это раскулачивание, чистка городов, охота на специалистов, они шли планомерно, без резких поворотов и отступлений. Во-первых, террор был направлен против лиц, отдельных категорий и групп граждан, которые могли представлять некоторую угрозу для Сталина или его строя. Истребление потенциальной «пятой колонны» стало важным условием подготовки страны к предстоящей войне. Во-вторых, массовые политические репрессии 1937 – 1938 года завершили формирование жестокого тоталитарного режима в СССР. С помощью террора большевики решали сложные политические, экономические, социальные, национальные, культурные и иные проблемы.

Вместе с другими народами Советского Союза немцы пережили военно-коммунистический эксперимент, продразвёрстку и голод, коллективизацию и раскулачивание, колхозно-крепостническую систему 1930-х годов и порождённый ею новый голод, «большой террор» и, конечно, последствия Великой Отечественной войны. В использовании репрессий к российским немцам имелась своя специфика. К концу 1930-х гг. советскому руководству удалось отнять у немцев их собственность, заменить традиционную школу на советскую, ликвидировать церковь и ограничить религиозную жизнь, сделав её фактически нелегальной. Часть поволжских немцев стала разделять новые «социалистические» ценности. Все эти события послужили шагом к уничтожению их национальной самобытности, через последующую ликвидацию немецкой автономной республики.

Судьба немецких спецпереселенцев

Таким образом, репрессии по отношению к немцам, начавшись с раскулачивания, насильственного переселения, принудительной мобилизация в трудармию, всё более приобретали карательный характер. Депортация включала в себя насильственное переселение немцев из европейской части СССР в Сибирь и Казахстан, проходила в основном с августа 1941 г. по январь 1942 г. Трудармия - особое явление: мобилизация через военкоматы дееспособных мужчин и женщин, создание из них военизированных формирований, имевших трехзвенную структуру и сочетавших в себе элементы военной службы, производственной деятельности и гулаговского режима содержания. Трудармии просуществовали до конца 1946 г., а когда были ликвидированы, трудармейцы смогли вызвать к себе семьи и перешли в категорию спецпереселенцев. Спецпоселения - это ограничение прав граждан по месту жительства, прежде всего, право на свободное передвижение. Оно существовало для немцев с момента переселения до конца 1955 г. Начиная с 30 –х годов, массовые переселения репрессированных в Республику Коми, в том числе и спецпереселение, стали неотъемлемой, трагической частью истории нашего края.

В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. №21-160 и последующих постановлений ГКО, СНК «в 1941г было переселено 799459 немцев. Переселение продолжалось и в последующие военные годы».

В 1941 году среди депортированных оказалась и семья моей бабушки, попавшая по распределению в Северный Казахстан, в деревню Вознесенка. «Гражданка Шнайдер Эльвира Готфридовна, уроженка Саратовской области, 1931 года рождения на основании постановления ГОКО СССР № 698 от 21 сентября 1941 года в 1941 году была переселена в административном порядке на вечное жительство с постоянного места проживания в Саратовской области в Акмолинскую область Казахской ССР, где находилась на учёте в спецкомендатуре МВД СССР как лицо немецкой национальности…».

Для сбора немецким семьям давалось до пяти дней, с собой разрешалось брать 20 кг вещей, всё нажитое за долгие годы приходилось бросать. Везли жителей Поволжья в так называемых вагонах - теплушках. В дороге, которая для многих немцев затянулась на месяцы, сотни из них умерли от голода и болезней. Моим родственникам повезло, так как зима их ещё не застигла в дороге, по прибытию на место бабушку с матерью и ещё двумя детьми приютила местная семья казахов; для проживания им предоставили сараи, в которых они жили до самых холодов, после им выделили маленькую комнату. Голодали всю войну, да и после времена были не лучшие. А отца бабушки в1941 году отправили в Подмосковье, в трудармию. Там он работал начальником цеха на протяжении всей войны. После её окончания он поехал к своей семье в Казахстан.

26 ноября 1948г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за побеги из мест поселения лиц, выселенных в отдельные районов Советского Союза в период Великой Отечественной войны», в котором сообщалось, что переселение немцев проведено навечно, без права возврата к прежним местам жительства.

Вплоть до 1956 года немцы-спецпоселенцы не имели права на выезд куда-либо, им приходилось каждый день отмечаться в комендатуре. После смерти Сталина это перестало входить в их обязанности. После восстановления в правах 1 середине 50-х семья бабушки смогла переехать в районный центр тех лет - город Макинск, в котором и прожили до 2000 года. Полная реабилитация последовала лишь в 90-е годы «В соответствии со статьёй 1 Указа Президента СССР от 13 августа 1990 года «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50 годов» Шнайдер Эльвира Готфридовна РЕАБИЛИТИРОВАНА».

Так сложилась судьба моей бабушки в те непростые годы. Истории советских немцев во многом схожи, независимо от того, куда забросила их судьба - в Казахстан или Коми. «Всего в 1941–1942 годах было переселено из республики Поволжья 1 млн. 209 тыс. 430 человек. Так же переселялись немцы из прифронтовой территории – как “лица, враждебные на период войны”. В 1941 году в Коми прибыло 18 тыс. 399 человек, в том числе 7 тыс. 290 – из Карело-Финской ССР . Наибольшее число перевозимых в республику немцев приходится на 1942 год – 25 тыс. 77 человек».

Из рассказа жительницы села Усть–Цильма Шишеловой Татьяны Гавриловны, приказ народного комиссара внутренних дел № 002217 «О проведении дополнительной мобилизации немцев» 10.10.1942 г, положил начало её беспокойной жизни. Мобилизации подлежали немцы-мужчины в возрасте от 15-16 – 50-55 лет и немки-женщины от 16 до 45 лет, годные к физическому труду. Не подлежали мобилизации беременные немки. Дети до 3 лет передавались на воспитание родственникам или в немецкие колхозы.

Волею судьбы семья Мейдер из далёкого тёплого села Видумка Житомирской области , где у них был дом, крепкое хозяйство, скот, птица, была направлена на поселение в Коми АССР. Везли всех вместе, как скот, в вагонах, на баржах. Во время переезда потерялся отец бабушки , и мать бабушки с шестью детьми оказались в Усть-Цилемском районе. Первоначально они попали в местечко Низовое, затем были Мыза, Уег и в 1951 году прибыли на Опытное поле .

В конце 1941-начале 1942 гг. началось формирование трудармии по национальному признаку. Отец бабушки был зачислен в ряды трудармии, его статус отличался от статуса спецпереселенцев – официально, но реально – мало чем: голод, холод, 12-часовой рабочий день, отсутствие человеческих условий. Немцы называли эти колонны «гробколониями», и было за что.

Когда семья Мейдер прибыла в Усть-Цилемский район, то столкнулась не только с суровым климатом, но и с суровым отношением к ним. Так, они обязаны были каждый день являться в 17:00 в Усть-Цильму и отмечаться . Но местное население относилось к ним милосердно, чем могли, помогали, подкармливали. Первоначально в местечке Низовое жили все вместе – большое количество народа в каких-то лачугах. Но постепенно уже на Опытном поле стали кое-как обзаводиться хозяйством. Местное население к ним тянулось, потому что это были порядочные, вежливые, сильные духом люди. Немцы, не смотря на все невзгоды и суровое отношение, выстояли, помогая друг другу, жили в большом доме по несколько семей.

Со временем быт стал налаживаться: небольшой участок, корова. Дети ходили в школу. Татьяна Гавриловна окончила 7 классов в Усть-Цильме. Позже семья разъехалась: бабушка и её старшая сестра жили и работали в посёлке Нижняя Омра Троицко-Печорского района, кто-то уехал в Сыктывкар, Мейдер Т.Г., после получения профессии, вернулась в Усть-Цилемский район, а её дочь, Шарафетдинова Е.В., работает в нашей школе учителем. Семья большая, но во время войны и мобилизации многих потеряли и, как оказалось, некоторые попали в Казахстан.

Десятки других семей разделили эту участь и, покинув свой дом, оказались волею судьбы в Коми АССР, которая стала для них второй родиной и в частности Усть-Цилемский район, где и сейчас живут немцы – деревни и сёла Крестовка, Медвежка, Новый бор. Благодаря сильному характеру и силе духа они обустроили своё жильё, вырастили детей, одним словом, выжили.

И хотя семья Мейдер не проживала в Поволжской АССР, основной причиной, почему они оказались в числе спецпереселенцев, прибывших в Коми АССР, стала их принадлежность к немецкой национальности.

Рассказ Мейдер Татьяны Гавриловны о жизни немецких спецпереселенцев в Коми подтверждается и материалами исторических исследований, представленных в сборнике Покаяние: Мартиролог. Т.4. Ч.2. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2001.

Судьбы многих людей, переселённых в Коми в 1937-1939 гг., известны нам. Так, например, семья Вернер обвинялись в контрреволюционной шпионской деятельности. За это они были арестованы, был вынесен смертный приговор, но указ о реабилитации спас их жизни.

Семья Штах была разлучена в годы войны. Иосифа Иосифовича призвали в армию, где он был ранен, и попал в плен. Затем его отправили на спецпоселение в Коми Республику. Через долгие девять лет любящие люди вновь встретились.

Загерта Рихарда Робертовича тоже переселили в Коми АССР, он начал работать в 13 лет. За воровство картошки 1,5 года он просидел в лагере. Борясь за жизнь, он выжил .

В Коми АССР высланный народ размещали в посёлках в центральных и южных районах. Распоряжались спецпосёлками комендатуры ОГПУ, а спецпереселенцы были подвластны тресту «Комилес». Основной целью пребывания спецпереселенцев в Коми являлась помощь в различных отраслях промышленности: лесозаготовительные работы, работы по освоению неиспользованных земель, разработка недр для рыбных промыслов и многие другие работы, которые стояли на месте в те времена. Спецпоселенцы Коми должны были осуществить подъём во многих отраслях с желанием или без него.

Основной целью переселения немцев в Коми являлось развитие лесозаготавливающей промышленности. «К 1 декабря 1938 года трест «Комилес» должен был иметь 8 тысяч рабочих постоянного кадра, т.е. рабочих, состоящих только их спецпереселенцев, но практически по спискам предприятия Комилес значилось 3711 постоянных рабочих.» C началом войны немцы в армию не призывались, т.к. считались людьми враждебной национальности, но они привлекались на производство и строительство в обязательном порядке. Из мобилизованных немцев были сформированы рабочие колонны, которые направлялись на предприятия различных отраслей промышленности, а также в лагеря НКВД. «Немцев-спецпоселенцев в Коми АССР мобилизовывали для работы в лесной промышленности. Было организовано 29 взводов на 7 участках в Усть-Немском ЛПХ , Локчимском ЛПХ , Сысольском и Койгородском ЛПХ . Женщины и дети проживали в спецпосёлках, а мужчины работали на дальних лесных делянках». К немцам предъявляли жёсткие требования: работали в день около 10 часов, в связи с болезнью отпусков не давали. Условия были очень тяжёлыми, лёгкой жизни не было. «В Коми АССР, по состоянию на 1 июля 1938г., было заселено 20 172 человека, число трудпосёлков составляло 37» .

Как мы видим, политический террор имел ярко выраженный экономический аспект. Все крупные промышленные задачи решались с использованием дешёвого, принудительного труда заключённых, в том числе и политических, трудармейцев и спецпереселенцев.

Для моей бабушки самый счастливый день в жизни – это 9 мая 1945 года, совпавший с днём её рождения. Несмотря на то, что было много неудобств, лишений в правах, осознание того, что закончилась война, было счастьем. У советских людей появилась надежда не перемены. Многие люди оправдывали действия руководства страны по депортации, объясняя это войной. Её окончание, самоотверженный боевой и трудовой подвиг наших сограждан в эти годы заслуживал и иного отношения к их правам и свободам, но вернуть их они смогли ещё не скоро. Несмотря на все усилия, вопрос о восстановлении немецкой автономной республики так и не был решен советским руководством, что стало одной из важнейших причин массового возвращения на историческую родину в Германию, которое началось в начале 90-х гг. продолжается по сей день.