Рассказ «Любовь и битва»

Они встретились на поле боя. Она, разъяренная львица, в воинских доспехах с массой металла на головном уборе, с остро заточенным клинком меча, готова была молниеносно наброситься на него и разорвать на мелкие части. И он – простой солдатик по сравнению с ней, этой мощной женщиной, обуреваемой страстным желанием его защитить, накрыть своей большой и величественной рукой и уберечь от смерти. Но поле боя – и чувства должны вылететь вон, в пропасть, в ад, здесь им не место. Долг для нее всегда был важнее слов и любви – по сравнению с переходящими ценностями он всегда остается на месте. Она была не одна, их было двое – Она и ее двойник. Имена у них почему-то были одинаковыми – ДАрия и Дария, причем первая буква взята откуда-то из середины отчества, а все остальное – название любимой группы их «доблестных воинов», с которыми им предстояла битва не на жизнь, а на смерть.

ДАрия и ее Маленький Солдатик стояли посреди пустыни, солнце раскаляло землю и накрывало ее полустаградусным жаром. Ее металлические сапоги нагревались в считанные секунды, на ногах оставались рубцы от раскаленного железа, но она ничего не замечала – через некоторое время ей предстояло убить того, кого она очень уважала и даже когда-то любила, и руки с мечом наливались от этого свинцовой дрожью.

Ее Солдатик недоуменно хлопал карими глазами, как бы не понимая, для чего он здесь. Только при мысли о смерти пот крупными каплями стал стекать с его лба, прожигая песок. А когда-то он так легкомысленно твердил ей: «Мы все умрем…». А сейчас смерть стояла у него за спиной, и ему стало просто страшно. Он не понимал, почему именно ДАрия вызвала его на смертный поединок, и в чем вообще смысл всего происходящего. Его коленки задрожали, на лице появилось слабое подобие улыбки. «Не бойся», - раздалось у него в ушах. Он не понял, кто это был.

Минуты концентрации сил и энергии длились долго. В пяти метрах от них в таких же позах стояли напарники – Дария и ее Доблестный Воин. Он заметно отличался от Маленького Солдатика, хотя для Дарии был таким же слабым и беззащитным. Его рука сжимала меч, но он не чувствовал в ней силы, ноги были широко расставлены, рот приоткрыт, взгляд сосредоточен на ней. В мыслях шевелилось только одно слово: «Зачем?». Он не понимал, зачем нужно драться с женщиной и делать выбор между ее жизнью и своей. Конечно, по рыцарскому кодексу он предпочитал оставить в живых ее, а сам – пасть, как Доблестный Воин, каким он и был.

Дария тоже стояла с широко расставленными ногами, сжав меч в обеих руках. Руки ее горели настоящим рыжим пламенем, рукоять меча плавилась, и она надеялась, что он решит, будто это пот стекает с лица – а это было расплавленное железо.

Корсет доспехов мучительной болью впивался в сердце, раздирая его на мелкие кусочки. Боль огненной стрелой отдавалась в голове, которая старательно пыталась вспомнить, как же его зовут. Дария напрягла все извилины, и только одно слово как маятник часов стучало в голове: «Любимый…». Да, правда, Дария собиралась убить своего Любимого… «Зачем?» - всплыло в ее раскаленных мыслях. Даже за несколько минут до последней битвы их мысли были похожими. Она устремила взгляд вперед – яркая искра карих пылающих глаз проскочила между ними и упала в горячий песок. Этот роковой взгляд послужил знаком готовности к битве. «Начинаем», - звучным голосом сказала Дария, и битва началась.

На горизонте загорелось солнце ярко-алым заревом, саксаулы (почему-то они росли в пустыне) чуть пригнулись, чтобы незаметно подсмотреть исход боя.

Бой шел полным ходом. Небо разрывалось от раскатов грома, несмотря на то, что десять минут назад светило солнце. От ударяющихся мечей сыпались стальные искры, каждый удар по «доблестным воинам» нестерпимой болью отдавался в сердцах женщин, но демонстрация силы, торжества женской воли сейчас была превыше всего. «Война – это разум», - одновременно думали ДАРИИ, а их воины знали истину – что это «попытка скрыть боль уязвленных чувств», но это не мешало наносить им ответные удары. «Хотят женщины быть сильными, пусть будут», - думал Доблестный Воин и делал послабления в ударах своей даме.

В трех километрах от них земля разверзлась, и оттуда с пронзительным шипением появилась Змея. Она вышла из ада, чтобы забрать Его с собой, в «геенну огненную». Она приблизилась к Дарии и обвила ее стальной сапог. «Я заберу его у тебя, когда-нибудь, но заберу», - проговорила злобным шепотом Змея. Бог послал ее в ад за попытку совратить Воина, но с помощью темных сил ей удалось реинкарнировать свою жалкую душонку в животное – символ своего года рождения. Она призвала на помощь священного Дракона и опалила змею пламенем любви, рвущимся со страстью из пасти. Тогда эта ползучая тварь обвила ногу Воина и попросила пойти за ней « во имя всяких благ». Он схватил змею «за горло», сжал ей пасть, рубанул мечом по голове и отшвырнул на скалы в двух километрах отсюда.

Битва прервалась… но продолжилась. Женщины стали выдыхаться, на руках появились кровавые ссадины, на пальцах – стертые мозоли. Воины обливались потом, но мужественно продолжали стоять на месте.

«Может быть, уже хватит?» - подумал солдатик. «Я ведь сейчас совсем убью его», - с сочувствием вздохнула ДАрия молча. «Может, возьмем тайм-аут?» - одновременно подумала пара напарников. Никто из них не хотел сдаваться. Он ради «торжества равноправия полов» не хотел обижать ее; она – ущемлять его мужское достоинство, потому что «женщины все равно сильнее».

Разрядкой и очередным тайм-аутом стало для них появление новой твари – Черной Пантеры – роковой Соблазнительницы. Она была порождением Чистилища, пропасти между адом и раем, и ей нужно было совершить еще один грех, чтобы равноправно вступить в Ад – черная окраска говорила о «темной направлености». Она утонченной походкой прошлась между соперниками, роняя взгляд на мужскую половину, - в женщинах закипела ненависть и ярость, а «воины» замерли с восторженным взглядом – им она представлялась соблазнительной красоткой–брюнеткой, «милой» и элегантной, и только женщины видели ее черную сущность.

ДАрия первой очнулась от ярости. «Отруби себе ту часть тела, которая в первую очередь заставила тебя подумать о грехе, и ты увидишь, кто она на самом деле», - крикнула она Солдатику. Он отрубил себе левую руку – в первую очередь он возжаждал провести рукой по всем ее «прелестям». И теперь он увидел это мерзкое кошачье отродье «во всей своей красе».

Но почему-то вслух сказал: «Ну… ничего страшного я не увидел, а руку все-таки жалко». Он хотел посильнее уязвить ДАрию, потому что в сравнении с ней был неисправимым грешником.

Пара напарников продолжала стоять на месте. ДАрия закричала: «Вы что, сдурели?» Это привело их немного в чувство. Дария очнулась. Посмотрела на Солдатика, мгновенно поняла, в чем дело, и, с обезумевшим выражением лица начала читать молитву «Об очищении от скверны», в ту же минуту рисуя в воздухе кресты и отсылая их по направлению к Доблестному Воину. Он изменился в лице, вожделеный взгляд куда-то пропал, глаза смотрели смиренно, и в них чувствовалось раскаяние. Его руки задрожали, меч упал на землю. Воин начал судорожно креститься и в унисон с Дарией повторять слова молитвы. Наконец, когда они окончательно пришли в себя, на долю секунды их тела сблизились, и они оказались в обьятиях друг друга. Стальная искра проскочила между их тел, жаркий импульс энергетическим шаром прошелся по рукам, головной убор Дарии упал и откатился на сто метров, огненно-рыжие волосы беспорядочно развевались на ветру… Воин чувствовал себя чуть неловко, но не столько из-за происходящего, сколько из-за того, что они были на виду у ДАрии и Солдатика. Они удивленно смотрели на парочку, а ДАрия в глубине души была рада за напарников, особенно за смелость Дарии.

Доли секунды для Дарии и Воина казались вечностью. Их тела стали настолько горячими, что под ногами плавился песок. Веки глаз стали тяжелыми и томными, взгляд мутным, губы сами собой раскрылись и странно заалели. Их лица разделяла всего лишь ничтожная полоска воздуха, и, не сговариваясь, оба сделали глубокий вдох (чем в два раза сократили это расстояние), и слились в страстном и долгом поцелуе. Оба держали лица друг друга в своих руках, красивые пальцы Воина запутались в волосах Дарии, грудь служила твердой опорой для ее уставшей и тяжело вздымающейся груди. Дария с любовью и нежностью своими сильными руками ласкала его волосы на затылке и мечтала о нескончаемости этих секунд. Ее устраивала потеря достоинства, равноправия, ненависть, но только не смерть … никак не смерть Любимого…

Черная пантера растворилась в дымке огня, не выдержала энергии чистой страсти. Порыв страсти длился недолго. Ударившая в шлем молния и запах подожженого железа вернули напарников к «жизни». После поцелуя они словно разомлели и уже не могли биться ожесточенно. Даже внутри Воина, чье сердце навеки было отдано другой, что-то зашевелилось, и он никак уже не посмел бы поднять меч на Дарию. Он не был в нее влюблен, но что-то страстно-притягательное чувствовалось во всем ее облике и в то же время угнетающе-печальное. Может, она заранее предчувствовала или знала исход предстоящего окончательного сражения?

Но ведь она – не пророк? Хотя кто их знает, этих женщин…« В бой!» - как-то грубо и по-солдатски скомандовала Дария. Ее душевное состояние было сравнимо разве что с состоянием после бурной ночи любви, но природная жесткость опять восторжествовала над чувствами. ДАрия умоляющим взглядом посмотрела на напарников. Ее взгляд говорил: «Неужели ты хочешь убить его? Где же твое милосердие? Твоя чистая любовь?» Но та вскричала «Заткнись!» и ударила Воина мечом. Из его руки потекла алая кровь, но он продолжал биться. Солдатик и ДАрия тоже стали ударять мечами, но настолько неловко и нежно, что казалось, они гладят друг друга. « На раз, два, три – удар!» - командовала Дария. Кровь приливала ей к голове, ноги подкашивались, но она продолжала мужественно биться. В мыслях ее все смешалось в какую-то кашу: Любовь, Доблесть, Честь, Отвага, Смелость, оружие… Смерть Любимого… В этой точке отсчета начинался туман. Лязг ударившегося об наплечник меча снова вернул ее в реальность. Воин смутно догадывался о том, что сейчас чувствовала Дария, но не мог понять, зачем она продолжала драться. Он готов был даже взять ее на руки, отнести в горы и лечить все ее раны, как телесные, так и душевные, но она …сопротивлялась и продолжала биться…

Понемногу начинало светать, когда Дария почувствовала что-то зловещее, окружавшее их со всех сторон. «Уж не запах ли это смерти? Только чьей?» - подумала Дария. Ответ она знала: Им суждено умереть и отправиться в рай за своей Светлой Мечтой… Она всячески пыталась оттянуть трагическую кончину Воина и теперь делала Ему послабления в ударах, сама истекая кровью.

Неожиданно ДАрия нанесла решающий удар: Солдатик выронил меч во время отражения атаки, и Дарийский меч пронзил его сердце насквозь. Кровь потекла рекой, но, уходя в песок, не оставляла пятен. ДАрия в шоковом состоянии созерцала последствия собственного греха: ноги Солдатика подкосились, он упал на колени, глаза застыли на одном месте, спина оперлась назад, на меч, торчавший между лопаток…

Все затихло, но их напарники продолжали биться. Малость придя в себя, ДАрия пронзительно закричала.

Дария обернулась на крик, продолжая держать меч перед собой. Воин в прыжке пытался нанести ей удар, но она по инерции взмахнула мечом… Голова ее мгновенно повернулась, и из глаз закапали крупные слезы… Воин ранен и эта рана смертельная… Накануне она видела во сне, в какой позе лежал Воин со смертельной раной… Опершись спиной на щит, он лежал и слабо улыбался… «Ты умница...» - сорвалось у него с губ… Дария бросилась к его ногам и судорожно стала просить прощения, сжав крепко его руку в своей: «Не умирай, прости меня, я люблю тебя больше всего на свете…». ДАрия же пыталась сообразить, как же наименее болезненно вытащить из солдатика меч и подготовить его к отходу в царство мертвых.

Дария нагнулась над лицом Воина и заглянула в его светлые, лучистые карие глаза… Его волосы … «Как безумно я любила их когда-то …» - думала женщина, и крупные соленые слезы падали на его постепенно становившееся бледным лицо. Слезы падали ему на щеки и катились в направлении рта.

«Скорбная вода» смочила губы Воина, и у него появились силы произнести предсмертные слова: «Спасибо за честность…». Голова его склонилась на бок и взгляд остекленел.

ДАрия так же пыталась поговорить с Солдатиком, но его фраза « Почему ты не отдалась мне?» просто «убила» ее. Он тоже уже держался последние секунды, и ДАрия все-таки сумела сказать: «А я когда-то тебя любила…». Солдатик уснул вечным сном с дерзкой улыбкой на губах.

Женщины были в какой-то бездвижной панике, они не знали, как себя вести (конечно, всегда можно было сделать себе харакири, но они были УМНЫМИ женщинами).

Дария, присев около Воина, начала читать молитву «Об усопших», а ДАрия – какую-то суру из Корана для Солдатика.

На Востоке загорелось солнце и постепенно стало продвигаться в сторону пустыни. С той стороны, откуда расходились теплые лучи солнца, стало появляться что-то незримо чистое и белое. Лучи солнца играли волосами Воина, и он, казалось, просто уснул крепким сном. Так оно и было. Только сон был вечным.

Чистое и белое становилось все ближе и ближе, и ДАРИИ постепенно узнали в нем Их Светлую Мечту. Светлая Мечта – так они называли девушку, забравшую их сердца с собой в рай. Она умерла на четыре года раньше них, но они любили ее до конца своих дней… Чистый, непорочный ангел – светлая, почти прозрачная кожа, белые, разлетающиеся на ветру одежды и золотистые длинные волосы с одной белой лилией, вплетенной сбоку… Такая девушка просто не могла не очаровать воинов…

Она легким шагом спустилась на землю и прикоснулась к обоим воинам. «Вот и ваш черед настал… дорогие мои…» - нежно произнесла Ангел. «Я призвана забрать погибших в честном бою и отправиться с ними в вечный рай…» - пыталась пояснить она ДАРИЯМ. «Я знаю, делай свое дело», - сказала Дария. Ангел взяла льняную веревку и слабым морским узлом соединила руки воинов. «Можете попрощаться с ними…» - пыталась облегчить им боль девушка.

Дария вновь подошла к Воину, нагнулась над ним, прикоснулась губами к его губам и бережно сомкнула его губы. Затем рукой закрыла его веки, не преминув желанием в последний раз прикоснуться к любимым волосам… И, наконец, нежно провела рукой по груди в стальных доспехах: «Крепких тебе снов…»

ДАрия нагнулась над Солдатиком и довольно сухо сказала: «Прощай». «Ну, поцелуй же его в первый и последний раз в жизни!» - неистово закричала Дария. Та небрежно, но, в то же время нежно поцеловала его в щеку, потом закрыла лицо руками, отошла в сторону и разревелась.

Ангел подошла к Воинам, подула им в лица и сказала: «Ваши честные девы исполнят последнюю вашу просьбу…» Воины в последний раз открыли глаза и … видели перед собой только Ангела – свою вечную Светлую Мечту… Она поднялась на небо, чтобы не смущать воинов. Тогда они хором, в один голос ответили: «Положите нам белые лилии в изголовия наших могил…» Их лица снова стали каменными теперь уже навсегда, и Ангел взяла их за руки, чтобы отправиться с ними в последний путь.

«Прощайте, девочки! Я вас люблю! Бог един, знайте это! Вы сильные, вы переживете эту потерю! Им будет хорошо, обещаю! Выполните их просьбу! Прощайте!» - с этими словами Ангел забрала Воинов и улетела.

Небо просветлело, и Дария увидела лик своего Бога – Всемилостивого Иисуса Христа - Вечного Человеколюбца. « Да любите же друг друга», - сказал он и скрылся за облаками. В воздухе запахло воском.

Дария опустилась на землю, уткнулась лицом в руки и волосы и горько заплакала. ДАрия демонстративно легла на землю, крикнула «Нет!!!» и начала бить кулаками ногами по земле.

Так прошло двое суток. На песке оставались лежать доспехи «доблестных воинов». ДАРИИ, исхудавшие, с заплаканными глазами, подошли к доспехам, присели и снова разразились плачем. Они похоронили свои сердца, свои души рядом с останками любимых, а слезы, смешавшись с песком, взрастили белые лилии… на их могилах.

Прошло еще немного времени, и пошли по миру две бессмертные скиталицы – Любовь и Верность, сильные, вечные, ни в чем не нуждающиеся, но такие изможденные, и так необходимые людям…