Что такое каламбур

Словом «каламбур» мы обязаны вестфальскому барону Каленбергу, прославившемуся при дворе Людовика XV постоянными двусмысленными, невольными остротами: не владея достаточной мере языком, он безбожно коверкал французскую речь. Французы жестоко отомстили барону, исковеркав его фамилию и завещав в таком виде поколениям. С течением времени из значения слова «каламбур» исчез элемент случайности, и теперь это «стилистический оборот речи или миниатюра определенного автора, основанные на комическом использовании одинакового звучания слов, имеющих разное значение, или сходно звучащих слов или групп слов, либо разных значений одного и того же слова и словосочетания».

Переводчики вновь столкнулись с трудностями. Юмор характеров, юмор ситуаций сравнительно легко поддаются переводу, но словесная игра адекватно почти не переводится. Чаще всего переводчику приходится выбирать между тем, что говорится и как говорится, то есть делать выбор между содержанием высказывания и юмористическим приемом.

Каламбур – фигура речи, состоящая в юмористическом использовании различных значений одного и того же слова или двух, сходно звучащих слов. Итак, каламбур – это игра слов, построенная на столкновении привычного звучания с непривычным и неожиданным значением. Элементом, обеспечивающий каламбуру успех, является непредсказуемость того или иного звена в цепи речи, или эффект неожиданности. Сущность каламбура заключается в столкновении или, напротив, в неожиданном объединении двух несовместимых значений в одной фонетической форме.

Основная стилистическая цель каламбура – комический эффект или сатирическое звучание, сосредоточенное на внимании читателя на определенном пункте текста, которое должно получить полноценное отражение и в переводе; при этом переводчик обязан держаться строго в рамках соответствующего «комического жанра» - от безобидной шутки до острой иронии или едкой сатиры.

По этому поводу Н. А. Любимов писал: «С моей точки зрения «непереводимой игры слов» почти не существует. Дело мастера боится». В подкрепление этих слов приведем мнение по этому же вопросу Н. И. Галя, которая считает, что подстрочное примечание «непереводимая игра слов»- это «расписка переводчика в собственном бессилии». Каким бы уникальным ни был каламбур, решение для его перевода должно существовать, ведь пути этого решения так или иначе совпадают с изученными в значительной своей части каналами человеческого мышления. В лингвистике до сих пор нет единого понимания сущности каламбура, что отражается и в терминологическом разнобое. Этот прием часто называют «игрой слов», «словесной остротой», «двойным смыслом».

Чистой случайностью можно объяснить наличие одновременно в двух языках семантической связи между огородным растением и оружием , деревом и фальши . Такие немотивированные связи нельзя перенести в новую языковую среду, приходится искать возможности сыграть на других омонимах в языке перевода. Методику таких поисков ярко продемонстрировали В. Набоков и Б. Заходер, переводчики «Алисы в стране чудес». Каламбурной трансформацией приводили к различным лексико-семантическим типам этого приема:

Для Кэрролла словесная игра чрезвычайно важна сама по себе, она определяет поступки героев и развитие сюжета. В этом, пожалуй, и заключается основное отличие Кэрролла от большинства других писателей, даже

юмористических, нередко прибегающих к тем же приемам. Кэрролл – не юморист. В первую очередь его интересует тот разрыв, который существует между привычными, устоявшимися, закрепленными вековым потреблением единицами языка и обозначаемыми ими понятиями.

Л. Кэрролл в эпизоде с мышью использует созвучие слов «рассказ» и «хвост». В работе над переводом Л. Кэрролла на помощь приходит так называемая детская этимология. Ведь дети слышат слово «детским» ухом; оно предстает перед ними во всем богатстве своих первоначальных связей, еще не стершихся от ежедневного употребления. Именно в этом – в умении слышать слово, как его слышат дети, - заключается одна из причин оригинальности Л. Кэрролла.

Далее следует знаменитое фигурное стихотворение, в котором рассказывается о злоключениях Мыши, но, так как Алиса думает о мышином хвосте, стихотворение это и имеет форму хвоста. Здесь, как всегда у Л. Кэрролла, органично сливаются форма и содержание, непосредственный смысл и лукавое его обыгрывание, построенное на созвучии . По-русски никак не удается связать воедино «сказка» и «хвост» Переводчики по своему обыграли эту сцену, введя в смысловой ряд исходящий из «хвоста» свое производное.

У Бориса Заходера героиня сказки слушает рассказ Мыши о трагической саге с хвостиком. Исходя из этого, Алиса все время думала о мышином хвостике, в ее воображении рисовалось стихотворение в виде мышиного хвоста.