Анализ двух стихотворений

Оба стихотворения написаны на один сюжет – описание похорон. В первом стихотворении - отпевание, последнее прощание с покойником, косвенное упоминание о погребении (“зарывши мои безответные кости”), поминки. Во втором примерно так же – некий остаток от отпевания, символический жест (“жена моя свечку потушит”), тризна-прощание, некролог-прощание, сцена погребения, поминки по умершему в пивной и эпизод на кладбище, которого нет сюжетно в первом стихотворении.

Композиция первого стихотворения такова : первые 2 строфы - церковный обряд, следующие 4 – описание проводов покойного, последняя – поминки. Композиция второго похожа, но некоторые части переставлены – прощание, обряд (некролог и сами похороны), поминки и опять прощание. Тем не менее в нем соблюдается трехчастность – поминки и обряд, 3 и 2 части, можно объединить. Тогда начало и конец четко противопоставлены друг другу. Отсюда можно сделать вывод, что первое стихотворение написано раньше, и автор второго, возможно опирался на его композицию, специально изменив последовательность частей. Об этом также свидетельствует то, что в стихотворениях одинаковый размер и перекрестная рифма. Для стихотворений схожи общая неприглядность картины похорон, ненатуральность и лицемерие происходящего. “Непроспавшийся дьякон”, “хриплые певчие”, “объевшийся повар” достаточно соотносятся с “чахоточным критиком” и “подпившим извозчиком”. Это как раз люди, выполняющие обрядовость похорон – отпевание, поминальный обед, некролог, последний путь на кладбище.

Лицемерие “родных, лакеев и гостей” в первом стихотворении и жены и друзей во втором замечательно показывается с помощью горькой иронии – “интересное безумье”, “крепом красиво прикрывшись”, “радостная встреча” “печальных братьев и сестер”, прощание лакеев с местом, а не с покойником (причем они еще и “молятся”), соотношение объевшегося повара с объевшимися “родными, лакеями и гостями” (само это сочетание иронично), жена героя “сбрызгивает” его ландышем – некая перекличка в значении здесь этого слова с выражением “сбрызнуть”, отметить какое-либо событие, и наиболее горько то, что “покончив со мной, друзья мои ... зайдут освежиться в пивной”. Мутные и страшные, “дикоблуждавшие взоры” кредиторов вполне соотносятся с “мрачным” видом извозчика. Унылость картины второго стихотворения дополняет “мартовский дождик”.

Но все-таки второе стихотворение не повторяет первое во всем. В первом стихотворении нет ничего светлого и дающего надежду – о человеке сразу забыто после похорон, единственное, что остается в памяти – это то, что “пирог был удачен”. В более позднем стихотворении все-таки фигурируют друзья, а не родные и лакеи, тем более кредиторы. В нем жене всего лишь “легче вздыхается”, и нет лицемерия жены из первого стихотворения. Друзья “не очень напьются”, “почтят” покойника, природа словно оплакивает его. И тем более важен образ “высокой дамы”, полностью противопоставленный жене героя (“легче вздохнется” – ”слегка задохнувшись”, ”ландышем сбрызнет”, ненатуральность – ”весенние зарева роз”). Истинная печаль этой женщины, возможно возлюбленной героя, разрушает первоначальную горечь.

В первом стихотворении у героя лишь видение, которое может быть навеяно извне чем угодно, даже просто плохим настроением. А во втором герой словно знает, что это точно будет так, его слова – как пророчество. И поэтому в стихотворении нет той злобы и ожесточенности, а есть покой, смирение и мир.